Том 17. Джимми Питт и другие
Шрифт:
Штырь угрюмо шаркнул ногой.
— Помните брульянты, что вы потырили у герцогини? — спросил он мечтательно.
— Милая герцогиня! — пробормотал Джимми. — Ах, Боже мой!
— А тот банк, что вы очистили?
— Счастливые были деньки, Штырь.
— Хы! — откликнулось дитя трущоб. Помолчали.
— Деньки были нехилые, — вздохнул Штырь. Джимми поправил галстук, глядя в зеркало.
— Тут дамочка одна есть, — продолжил Штырь, обращаясь к комоду, — у ней бусы из брульянтов, аж на сто тыщ долларей потянули. Верьте слову, начальник. Сто тыщ долларей. Мне Сондерс наболтал — ну,
— Да, я тоже слышал, — сказал Джимми.
— Так я схожу, пошукаю, где у ней заначка, а, начальник?
— Штырь, — сказал Джимми, — даже не спрашивай меня больше. Все это категорически противоречит нашему с тобой уговору насчет ложек. Мне больно тебя слышать. Немедленно прекрати!
— Извиняюсь, начальник. Но брульянты-то прямо чудо! Сто тысяч долларей, это вам не жук начихал! Это сколько по-здешнему будет?
— Двадцать тысяч фунтов.
— Хы!.. Вам одеться подсобить, начальник?
— Нет, спасибо, Штырь, я уже закончил. Можешь вот пройтись щеточкой по пиджаку. Нет, не этой. Эта для волос. Попробуй вон ту, большую, черную.
— Костюмчик у вас — шик-блеск! — заметил Штырь, на мгновение прервав свои труды.
— Рад, что тебе нравится, Штырь. П о-моему тоже, довольно стильно.
— Прямо чума. Извините, конечно. А во сколько он вам обошелся, начальник?
— Кажется, что-то около семи гиней. Если хочешь, могу посмотреть счет.
— Гинея, это чего? Больше фунта?
— На шиллинг больше. Что это ты ударился в высшую математику?
Штырь снова принялся чистить.
— Сколько шикарных костюмчиков можно было бы купить, — обронил он задумчиво, — ежели прихватить те брульянты! — Вдруг он оживился и взмахнул платяной щеткой. — Эх, начальник! Да что ж это на вас нашло? Ведь душа болит! Ну, давайте, начальник! Хоть скажите, в чем дело-то? С чего это вы вдруг вышли из игры? Эх, начальник!
Неизвестно, что ответил бы Джимми на этот страстный призыв. Ему помешал внезапный стук в дверь. Почти в ту же секунду повернулась дверная ручка.
— Хы! — воскликнул Штырь. — Полиция! Джимми приветливо улыбнулся.
— Входите, мистер МакИкерн, — сказал он. — Входите! Влюбленные встречаются вновь. Вы, кажется, знакомы с мистером Маллинзом? Закройте дверь, будьте так любезны. Присаживайтесь, и — «пришла пора подумать о делах».
Глава XIV ШАХ И ОТВЕТНЫЙ ХОД
Мистер МакИкерн стоял в дверях, тяжело дыша. Из-за долгого общения с преступным миром у отставного полицейского развилась подозрительность ко всем окружающим вообще, а в данную минуту мозг его пылал. И более доверчивого человека можно было бы извинить, если бы у него возникли сомнения по поводу намерений Джимми и Штыря. Узнав, что лорд Дривер привез домой случайного знакомого из Лондона, МакИкерн сразу заподозрил возможные скрытые мотивы со стороны незнакомца. По его мнению, лорд Дривер был как раз такого рода молодой джентльмен, в какого профессиональный мошенник должен бы вцепиться с криками радости. МакИкерн был глубоко убежден — с тех самых пор, как мошенничество оформилось в самостоятельную
А уж после того, как направляясь в свою комнату, чтобы переодеться к обеду, он столкнулся в коридоре со Штырем Маллинзом, умонастроение мистера МакИкерна можно уподобить состоянию человека, с глаз которого внезапно сорвали повязку, и он увидел, что стоит на самом краю зияющей пропасти. Джимми и Штырь вдвоем пытались ограбить его дом в Нью-Йорке. И вот они снова вдвоем в замке Дривер. Говоря напрямик, это обстоятельство показалось МакИкерну зловещим. Один джентльмен как-то заметил, что чует, где собака зарыта, и видит ее как наяву. Констебль МакИкерн учуял целую роту зарытых собак, и в глазах у него буквально зарябило от этих милых животных.
Первым его побуждением было немедленно броситься в комнату Джимми — но он основательно усвоил уроки Высшего общества. К обеду опаздывать нельзя, пусть хоть небо обрушится на землю. Поэтому он сперва отправился переодеваться, и непокорный галстук окончательно привел его в бешенство.
Джимми хладнокровно смотрел на него, удобно усевшись в кресле. Штырь, напротив, заметно смутился. Он поджал сперва одну ногу, затем другую, словно проверял, какая из них устойчивей, чтобы обдумать это на досуге и тогда уж сделать окончательные выводы.
— Мерзавцы! — прорычал МакИкерн.
Штырь, стоявший в этот момент на правой ноге и совсем уж было отдавший ей предпочтение, быстро переступил на левую ногу и слабо улыбнулся.
— Слышь, начальник, я вам больше не нужен? — спросил он шепотом.
— Нет, Штырь, ты можешь идти.
— Стой, где стоишь, рыжий черт! — резко скомандовал МакИкерн.
— Иди себе, Штырь, — сказал Джимми. Трущобный юноша с опаской покосился на могучую фигуру отставного полицейского, загородившую доступ к двери.
— Будьте так добры пропустить моего слугу, — сдержанно произнес Джимми.
— Стоять… — начал МакИкерн.
Джимми поднялся, обошел вокруг полицейского и распахнул дверь. Штырь пулей вылетел наружу. Он не был трусом, но не любил попадать в неловкое положение и к тому же считал, что Джимми справится с ситуацией без посторонней помощи. Он, Штырь, был бы тут только лишней помехой.
— А теперь можно спокойно поговорить, — сказал Джимми, снова расположившись в кресле.
Глубоко посаженные глазки МакИкерна сверкнули, лоб у него покраснел, но полицейский справился со своими чувствами.
— А теперь… — начал он и остановился.
— Да? — сказал Джимми.
— Что вы здесь делаете?
— В данный момент — ничего.
— Вы знаете, о чем я. Как вы оба здесь оказались, и вы, и этот рыжий черт, Штырь Маллинз? — Он дернул головой в сторону двери.
— Я здесь, потому что меня весьма любезно пригласил лорд Дривер.
— Я вас знаю!
— В самом деле, вам выпало такое счастье. Если учесть, что мы встречались всего лишь однажды, очень приятно, что вы меня помните.
— Что за игру вы затеяли? Что собираетесь делать?