Том 17. Гроб из Гонконга
Шрифт:
— Здесь мы сможем хорошо поесть, — сказала Лейла.
Ресторан сразу оглушил меня, хотя посетителей практически не было видно. Каждый столик скрывался за ширмой. Слышался стук палочек, звон посуды и высокие китайские голоса. Хозяин проводил нас за ширму, улыбнулся Лейле и удалился. Лейла положила сумочку на стол, прочно утвердилась на стуле и одарила меня сияющей улыбкой.
— Заказывать буду я, — заявила она. — Сначала жареные креветки. Потом суп из акульих плавников, потом запеченные цыплята — это здешнее фирменное блюдо.
Потом я подумаю, что еще заказать, но сначала обязательно жареные креветки.
Она быстро заговорила с официантом на кантонском диалекте. Когда тот, приняв заказ, ушел, Лейла перегнулась через стол и похлопала меня по руке.
— Я люблю американских джентльменов. Они так энергичны и к тому же очень интересны в постели… и у них много денег.
— Не очень-то полагайся на это, — сказал я. — Иначе тебя ждет разочарование. Ты давно в Гонконге?
— Три года. Мне удалось бежать из Китая только потому, что у моего двоюродного брата была джонка. Он переправил меня в Макао, а оттуда я уже попала сюда.
Официант принес китайское вино и разлил его в маленькие чашечки. Оно оказалось подогретым и довольно крепким. Когда официант вышел, я спросил:
— Может, ты знаешь Джоян Чунг? Она тоже беженка.
Лейла удивилась:
— Конечно, я ее хорошо знаю. А откуда вы слышали о ней?
— Мы не знакомы, — ответил я. Пришлось сделать паузу, так как официант принес чашки с большими креветками, запеченными в золотистом тесте.
— Но откуда вам известно ее имя? — спросила Лейла, подхватывая креветку палочками и ловко обмакивая в соевый соус.
— Она вышла замуж за моего знакомого, когда-то мы жили в одном городе, — сказал я и уронил креветку на стол. Но тут же подхватил ее и на этот раз умудрился отправить в рот. Креветка оказалась не только съедобной, но и вкусной. — Может, ты встречалась с ним? Его звали Герман Джефферсон.
— О, конечно, — Лейла ела с изумительной скоростью. Половина ее креветок уже исчезла, Я же едва одолел треть. — Мы вместе с Джоян из Кантона. Ей повезло, она вышла замуж за американца.
Официант принес блюдо риса, зажаренного вместе с мелко нарезанной ветчиной, креветками и яйцами. Лейла наполнила свою чашку, и ее палочки снова замелькали с невероятной быстротой. Я безнадежно отстал — не хватало опыта и сноровки в обращении с таким экзотическим инструментом.
— Они жили в гостинице? — спросил я, роняя рис на скатерть и тщетно пытаясь угнаться за Лейлой.
Она утвердительно кивнула, продолжая виртуозно орудовать палочками.
— В течение трех месяцев мы были соседями. Но потом он исчез.
Нам подали большую чашку с супом из акульих плавников. Лейла тут же отлила часть себе в пиалу.
— Как это — исчез?
Она пожала плечами.
Поскольку суп можно было есть ложкой, мне удалось практически не отстать от китаянки.
— Не нуждался в ней больше?
— Почему не нуждался?
Лейла бросила на меня циничный взгляд, продолжая поглощать суп.
— Он женился на ней только для того, чтобы она его содержала. Когда он стал делать деньги сам, она ему стала не нужна.
— Как же это она ухитрялась содержать его? — спросил я, заранее зная ответ.
— Она развлекала джентльменов, как и я, — ответила Лейла и безмятежно посмотрела на меня. — У нас нет другого способа зарабатывать деньги.
Вновь появился официант. Он принес небольшую циновку и церемонно расстелил на полу. Лейла возбужденно заерзала на стуле.
— Это для печеного цыпленка.
Затем китайчонок принес в корзинке нечто напоминающее большое страусиное яйцо и перекатил его на циновку.
— Сначала цыпленка натирают разными пряностями, а потом заворачивают в листья лотоса, — пояснила Лейла. — Затем обмазывают глиной и кладут в жаровню на пять часов. Видите, глина затвердела.
Мальчик достал молоток и сильно ударил по образовавшейся "скорлупе". Яйцо треснуло. В воздухе разлился восхитительный аромат. Официант и мальчик сели на корточки друг против друга. Мальчик начал разворачивать листья, а официант выкладывать цыпленка на блюдо. Птица была так великолепно приготовлена, что мясо полностью отставало от костей.
Искусным движением официант разложил цыпленка по тарелкам, и палочки Лейлы снова пришли в движение. Я попытался не отставать, но потом бросил это занятие и взялся за птицу основательно. Руками. Всю прелесть этого восхитительного блюда нельзя передать словами.
— Ну как, нравится?
Я усмехнулся.
— Еще бы!..
Я счел, что сейчас неподходящее время задавать девушке вопросы, и мы доели цыпленка в молчании. Затем Лейла заказала грибы, побеги бамбука и соленый имбирь. А в заключение — миндальный пирог. На этот раз я сдался. Я сидел, покуривал сигарету и поражался: как может такая миниатюрная девочка проглотить столько продуктов.
Через двадцать минут она отложила палочки и удовлетворенно вздохнула.
— Вы получили удовольствие?
Я смотрел на нее с восторгом. Человек, который может столько съесть и при этом сохранить стройную фигуру, заслуживает уважения.
— Да, огромное, — ответил я.
Она улыбнулась.
— Можно взять у вас сигарету?
Я подал ей сигарету и щелкнул зажигалкой.
— Может быть, вернемся в отель? Самое время заняться любовью. После такого обеда это было бы совсем неплохо.
— Еще рано… — сказал я. — У нас впереди целая ночь. Расскажи мне о Германе Джефферсоне. Ты сказала, что у него появились деньги через три месяца после женитьбы. Откуда?
Она нахмурилась. Я видел, что предмет беседы — Джефферсон — ей наскучил.
— Не знаю. Джоян не говорила мне. Она только сообщила, что Герман ее бросил. Перестал в ней нуждаться, так как сам начал делать деньги.
— Она не сказала тебе, каким образом?
— Нет, это не мое дело.
— Он не вернулся назад?