Том 17. Гроб из Гонконга
Шрифт:
Я прислонился к стене, чтобы перевести дух. Самочувствие у меня было отвратительное. Давно мне не приходилось активно заниматься физическими упражнениями.
Дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвались двое полицейских с револьверами в руках. Очевидно, своей дракой мы растревожили весь дом. В этот момент мой противник пришел в себя, повернулся на бок и, дотянувшись до пистолета, схватил его. Он все еще старался честно отработать свои деньги. Я услышал выстрел и почувствовал, как пуля, пролетев мимо моего уха, врезалась в штукатурку. Один из полицейских вскинул револьвер. Я попытался остановить его, но не успел… Мой незадачливый
Глава 2
Когда в салоне самолета зажглась надпись "Не курить!", лысый толстяк нагнулся и заглянул в иллюминатор.
— Вот мы и прилетели в Гонконг, — сказал он через плечо. — Вид красивый. Говорят, что другого такого места на земле нет. Вполне возможно.
Поскольку голова моего соседа закрывала обзор, я занялся своим ремнем. И все же до посадки мне удалось бросить взгляд на изумрудные гряды гор и сверкающее море с бесчисленными джонками.
Полная женщина, сидевшая впереди меня, поспешно отстегнула ремень и схватилась за фотоаппарат, свисавший с полки. Мой сосед оторвался от иллюминатора и посмотрел на меня.
— Вы остановитесь на полуострове? — спросил он.
— Нет, на другой стороне пролива.
На его потном лице отразилось неодобрение.
— На полуострове лучше, здесь самые богатые магазины и отели. Хотя, может быть, вы приехали по делам?
— Совершенно верно.
Объяснение удовлетворило его. Пассажиры самолета начали собирать багаж и неторопливо потянулись к выходу. Обычные толчки, извинения, и наконец я вышел на воздух. Это была неплохая посадка. Через десять минут я прошел таможню и оказался в шумной разноязычной толпе. Я видел, как мой сосед по креслу влез в маленький автобус отеля. Мы помахали друг другу рукой. Ко мне подъехало человек шесть рикш, зазывно крича и жестикулируя. На их старых желтых лицах было умоляющее выражение. Пока я стоял в нерешительности, подошел коренастый широкоплечий китаец в европейской одежде. Поклонившись, он сказал:
— Прошу простить меня. Могу ли я чем-то помочь вам? Вам нужно такси?
— Мне нужно добраться до гостиницы "Небесная империя", в Ванхое.
— Тогда вам придется ехать на остров, сэр, — на лице китайца появилось выражение вежливого удивления. — Лучше всего взять такси до парома и на нем переправиться через пролив. Гостиница находится на той стороне.
— Благодарю вас, — сказал я. — Шоферы говорят по-английски?
— Большинство понимает. — Он сделал знак водителю такси. — Разрешите мне…
Он прошел вперед. Подняв чемодан, я двинулся следом. Мой проводник заговорил с шофером такси по-китайски. Тот проворчал что-то в ответ и отвернулся.
— Он отвезет вас к парому, сэр, — сказал коренастый китаец. — Поездка будет стоить один доллар. Не американский, как вы понимаете, а гонконгский. Наш доллар стоит примерно пятнадцать центов. — Он улыбнулся, показав зубы в золотых коронках. — Вы легко найдете гостиницу. Она — прямо напротив парома. — После некоторого колебания он добавил: — Должен вас предупредить, эта гостиница мало подходит для американских джентльменов. Простите за назойливость, но они предпочитают останавливаться в более престижных гостиницах, нежели "Небесная империя". В этой гостинице живут преимущественно азиаты.
— Я знаю, но все же мне хочется остановиться именно там. Большое спасибо.
— Не стоит благодарности, — сказал он, доставая тощий бумажник и подавая мне визитную карточку. — Это на тот случай, если вам понадобится гид. В мои обязанности входит забота о приезжающих в Гонконг американцах. Вам стоит только позвонить.
— Спасибо, я запомню.
Я засунул визитную карточку за ремешок часов. Китаец отступил назад и снова поклонился. Я сел в такси. Во время полета я узнал, что аэропорт Кай Так расположен на полуострове Коолум, отделенном проливом от острова Гонконг. Добираться туда надо на пароме. Это занимает минут пять.
Ванхой, где жил Джефферсон, представлял собой прибрежный район острова Гонконг. На сотню километров здесь, казалось, приходилось не более одного европейца. Все это напоминало растревоженный муравейник. Во всех направлениях рысью бежали куш, держа на бамбуковых палках тяжелые грузы. Улицы были запружены неповоротливыми грузовиками, двухколесными тележками и легковыми автомобилями, в которых сидели бизнесмены-китайцы с лоснящимися лицами. Фасады лавок и магазинов были украшены яркими надписями на английском языке. В канавах играли грязные дети. Около лавок сидели на корточках целые выводки китайцев и ели рис с помощью палочек.
У пристани я расплатился с шофером, купил билет и поднялся на паром, перевозивший пассажиров через пролив. Он уже был заполнен бизнесменами-китайцами, американскими туристами и множеством хорошеньких китаянок, одетых в чунгазаны с разрезами по бокам, приоткрывавшими их красивые стройные ноги. Я сел около перил и, пока паром медленно двигался через пролив, попытался сориентироваться в новой обстановке. Мне казалось, что я уже давным-давно оставил Пасадена-сити.
Мой "гость" задержал меня на два дня. Я не стал рассказывать подробности Ретнику, а просто сообщил, что, придя домой, обнаружил этого подонка и вступил с ним в драку. Пришлось выдумать, что в квартиру тот забрался явно с воровскими целями. Естественно, Ретнику не очень понравилась такая версия. Особенно его смущал глушитель на пистолете. Но я твердо держался легенды, и дело на этом кончилось. (Сам я не сомневался, что парня нанял Хардвик.) Мне пришлось купить еще один револьвер: специальный полицейский тридцать восьмого калибра. Я дал себе клятву не делать ни шагу без оружия, но, к сожалению, такие клятвы быстро забываются…
Паром причалил к пристани, все сошли на берег. Ван-хой был заполнен исключительно китайцами. Не считая двух американских моряков, жующих резинку и смотрящих пустыми взглядами в пространство, вся прибрежная полоса находилась во власти китайцев. Здесь бежали рысью такие же кули, как в Коолуме. Как и там, у обочин тротуара сидели торговцы зеленью, стояли рикши со своими колясками. В канавах играли такие же грязные дети. Молоденькие девушки приглашающе смотрели на меня своими черными глазами.
Гостиница "Небесная империя" была втиснута между часовым и игрушечным магазинами. С чемоданом в руке я поднялся по крутым узким ступенькам в вестибюль. Около стойки сидел пожилой китаец в черной одежде и маленькой черной шапочке. На подбородке у него росли редкие седые волосы, взгляд миндалевидных глаз ничего не выражал.
— Мне нужна комната, — сказал я, ставя чемодан на пол. Он оглядел меня с головы до ног. На мне был видавший виды костюм и несвежая рубашка. Я не походил на бродягу, но выглядел ненамного лучше.