Том 17. Гроб из Гонконга
Шрифт:
— Огорчен! Ну и ну! Вы утверждаете, что любите меня? Ха! Тогда почему вы пришли сюда? Вы просто воспользовались мной, чтобы спасти свою шкуру. Прекрасное выражение любви! Скажите более определенно — вы любите только самого себя!
Бордингтон был поражен таким взрывом откровенной неприязни.
— Но… — промямлил он. — Поймите, мне просто некуда идти. Я надеялся, что не совсем безразличен вам…
— Я не хочу, чтобы вы дальше находились у меня! — закричала девушка. — Сколько я вам буду это повторять! Вы для меня никто! Разве вы
В раздражении Мэри отвернулась от Бордингтона.
— Мы можем уехать вместе, — примирительно сказал он. — Власт и вам сделает фальшивый паспорт. Мы сможем путешествовать как муж и жена. Когда окажемся в Женеве, вы решите, оставаться ли нам вместе и дальше. У меня есть там деньги.
— Я останусь здесь! — закричала Мэри. — И больше не буду работать на вас! Когда вы уедете, я окажусь в безопасности!
— Агент никогда не бывает в безопасности! Но в Женеве вам будет гораздо легче скрыться.
— Оставьте меня, наконец! Уходите! — не унималась Мэри.
— Будет лучше, если мы посмотрим, что оставил здесь Брикман, — примирительно сказал Бордингтон.
— Нет! Не дотрагивайтесь до этого!
— Может быть, это компрометирующий вас документ. Я не очень доверяю Дорну. Нам необходимо знать содержимое пакета.
Мэри, молчаливая и настороженная, следила за тем, как он подошел к статуе и осторожно снял голову ангела.
Когда Гирланд вышел из автобуса в аэропорту Орли, Гарри Мосс уже был там.
— Салют, — сказал он. — Вот ваш билет. Сдавайте багаж, а потом поговорим.
Через пять минут Гирланд уже сидел с Гарри на скамейке, в зале ожидания. Из кармана своей ковбойской рубашки Мосс вытащил листок бумаги.
— Вот адрес. Деньги находятся внутри деревянного ангела. — Все эти сведения он получил накануне от Дорна. — Голова его снимается. Вы сможете вернуться через три дня. Я буду ждать вас здесь.
— Не сомневаюсь в этом, — насмешливо проговорил Гирланд. Он прочитал адрес, который ровным счетом ничего ему не говорил. — Так значит, деньги в деревянном ангеле?
— Да. Он находится в углу комнаты, налево от входа. Вы его сразу увидите.
— Эта квартира обитаема? — спросил Гирланд, пряча листок в карман.
— Этого я не знаю… Вполне возможно. Но это уже ваши трудности. — Мосс пристально посмотрел на Гирланда. — Вы ведь не собираетесь прикарманить эти денежки?
— А что еще вы можете сказать относительно этого места? — поинтересовался Гирланд, игнорируя вопрос Мосса.
— Там нет консьержки. Квартира находится на четвертом этаже, без лифта. Замок квартиры не может представить трудностей для такого специалиста, как вы. Убедитесь только, что в квартире никого нет.
Гирланд некоторое время размышлял, потирая затылок. Что-то в этой истории беспокоило его. Но лично ему терять было ровным счетом нечего.
— А как насчет текущих расходов? Вы об этом подумали?
Строя из себя законченного скрягу, Мосс вытащил из кармана пачку банкнот.
— Здесь тысяча долларов. Теперь я беден, как церковная крыса… Так что не задерживайтесь там долго.
Гирланд небрежно сунул деньги в карман, и в это время объявили посадку на рейс в Прагу.
— Итак, — Гирланд поднялся. — До встречи. Но не портите себе кровь, если я не появлюсь в субботу. Нельзя все предусмотреть заранее.
— До субботы!
Гирланд предъявил билет, помахал рукой Моссу и поднялся по эскалатору.
Стюардесса мило улыбнулась, завидев такого импозантного пассажира, и Гирланд адресовал ей свою самую очаровательную ухмылку. Он всегда пользовался успехом у стюардесс и не был особенно удивлен, когда через несколько минут после взлета увидел приближающуюся к нему девушку. Она шепнула Гирланду, что тот может занять свободное место в первом классе.
— Вы очень любезны, — сказал он, охотно покидая неудобное кресло и направляясь в салон первого класса.
Марк отказался от шампанского, предложенного ему стюардессой, и попросил двойной скотч. Некоторое время они обменивались любезностями, потом стюардесса вернулась к исполнению своих прямых обязанностей, а Гирланд, впав в благодушное настроение, развалился в кресле и принялся размышлять.
Таинственный визит Брикмана продолжал беспокоить его. Гирланд буквально вверх дном перерыл всю квартиру, но не смог обнаружить ничего подозрительного. По всей видимости, у него даже ничего не было украдено. Гарри Мосс тоже беспокоил его. Рассказанная им легенда хоть и подтверждалась, но все же выглядела притянутой за уши. Да и Мосс смотрелся как-то неубедительно, словно играл чужую роль.
Гирланд философски пожал плечами — в конце концов вскоре он выяснит все.
В этот момент стюардесса принесла ему бутерброды с икрой. Учитывая то, что в первом классе находились еще только два пассажира, она села рядом с Марком, и они провели весь остаток рейса в непринужденной беседе.
Едва только самолет взлетел, Мосс позвонил Дорну.
— Он улетел, — сообщил он дяде. — Проглотил приманку, как миленький. Могу я еще что-нибудь сделать для вас?
— Пока все, — ответил Дорн. — Ты проделал неплохую работу. Я послал тебе небольшое вознаграждение. Еще раз спасибо.
— Не за что, — он сделал небольшую паузу. — Надеюсь, вознаграждение будет не слишком небольшим?
Дорн сердито бросил трубку. Затем набросал текст телеграммы Брикману, в котором сообщал ему время прилета Гирланда в Прагу. И на всякий случай предупредил: "Будьте предусмотрительны. Гирланд очень опасен. Не дайте ему возможности заметить вас".
Он передал телеграмму своей секретарше Мэвис Пол, сел в кресло и закурил сигарету. У старика были основательные причины гордиться собой.
Трое мужчин сидели за столом в просторном кабинете министерства внутренних дел Чехословакии. Служба безопасности разместила в этом здании, охраняемом днем и ночью, свою штаб-квартиру.