Том 17. Убийца среди нас
Шрифт:
— Тебе решать, старина!
Я посмотрел на сапфировое ночное небо и яркую полную луну, висевшую над Беверли-Хиллз — очевидно, по заказу Какой-то косметической фирмы, — а потом на дружелюбное лицо Лестера.
— Мне пришла в голову мысль, — сказал я. — Эта история, опубликованная в газетах, может сыграть очень злую шутку с независимым продюсером и кинофильмом, который он собирается снять с Максин. Не так ли?
— Естественно, — небрежно согласился он.
— А независимый продюсер, настаивающий на строгом соблюдении контракта, из-за которого Максин не может играть на Бродвее, —
— Ты прав, Рик, мой мальчик. — Он одарил меня загадочной печальной улыбкой, наполненной как раз тем мальчишеским шармом, который он обычно приберегал лишь для нескольких женщин, не бегущих высунув язык к нему, когда он щелкнет пальцами. — Ты думаешь, кто я веду себя как подонок, мой мальчик?
— Как раз за это я уважаю тебя, мой мальчик, — в тон ответил я.
Глава 2
Я поспал часа два в самолете и еще пятнадцать минут — в такси от аэропорта Айдлвайлд и проснулся на мосту Триборо. Манхэттен ранней осенью просто очарователен, а отель «Парк Рояль» — одно из самых ярких проявлений этого очарования, чего не скажешь о портье, с которым я столкнулся сразу же.
— Мне нужно повидаться с мисс Барр.
— В самом деле, сэр? — Он мысленно сделал моментальный снимок моего лица, помешкал, второй раз прогнал его через свой банк памяти, но из него так и не выскочила аккуратно прокомпостированная визитная карточка. — Прошу прощения, но мисс Барр дала мне очень четкие инструкции: она никого не желает видеть, сэр.
— Позвоните и скажите, что к ней пришел Рик Холман.
Моя просьба не произвела на него никакого впечатления.
— Инструкции мисс Барр были очень точны, прошу меня простить.
— И все-таки позвоните, — зловеще улыбнулся я. — Вы же ничего не потеряете, кроме, может быть, возможности дорого запломбировать передние зубы!
Видимо, я был первым посетителем отеля «Парк Рояль», который так обошелся с ним. Во всяком случае, он явно не привык к подобному обращению — если судить по тому, с какой поспешностью его правая рука дернулась к телефону.
— Апартаменты на последнем этаже, — сообщил он удивленным голосом через несколько секунд. — Мисс Барр просила вас подняться наверх.
Я достал из кармана пригоршню мелочи, выбрал монетку в десять центов и бросил ее на конторку перед ним.
— Дарю вам за вашу любезность, — объяснил я. — Купите себе на эти деньги какое-нибудь маленькое животное, которое вы могли бы забить насмерть, не опасаясь, что в ответ оно укусит вас!
Когда дверь апартаментов распахнулась, мне явилась вовсе не Максин Барр, это уж точно. На пороге возвышался мужчина лет пятидесяти с небольшим — здоровяк с бычьей шеей, у которого все волосы с головы переместились на кустистые брови, торчавшие как живая изгородь. Зубами он сжимал сигару с такой силой, словно вцепился в спасательный канат.
— Вы Холман? — буркнул он с мощью пароходной сирены, будто мы находились в тумане в открытом море, а не в двух шагах друг от друга.
— Правильно, — согласился я. — А вы не Максин Барр.
— Я Чарли Хатчинс, — рявкнул он. — Мы вас ждали.
Я проследовал за ним в богато обставленную
— Макси, солнышко, — прогремел Хатчинс из громкоговорителя, встроенного в его грудь. — Явился Холман.
— Лестер говорил, что вы приедете, — ответила она бесцветным голосом, не отводя взгляда от потолка. — Как вы долетели, мистер Холман?
— Прекрасно, — ответил я. — Спал всю дорогу.
— Если бы я так могла, — пожаловалась она, обращаясь к потолку. — Я ужасно боюсь летать в самолетах.
— Ну что ж, — Хатчинс на секунду вынул сигару изо рта, бросил на нее быстрый взгляд и снова вцепился в нее зубами, — займемся делом?
— Прежде чем мы приступим, мистер Хатчинс, — вежливо сказал я, — объясните, вы-то какое отношение имеете к данному делу?
— Что? — Он моргнул набрякшими веками, удивленно уставившись на меня.
— Лестер Найт — мой клиент, — продолжал я ровным голосом. — Он поручил мне замять глупую историю о покушениях на жизнь Бабе Дюан и добиться, чтобы имя мисс Барр не было втянуто в скандальную газетную шумиху. Это мое дело, и оно, очевидно, касается прежде всего мисс Барр. Но я не вижу, почему вы должны принимать в нем участие?
Максин села на диване, любовно обняв свои колени, как бы отдавая дань их округлому совершенству. Ее огромные фиалковые глаза слегка затуманились, когда она впервые — с тех пор как я появился в номере — взглянула на меня.
— Чарли мой единственный друг в Нью-Йорке, мистер Холман, — мягко сказала она. — Во всяком случае, единственный, кому я могу доверять, — вот почему он здесь. Я буду вам благодарна, если вы примете его в дело так же, как и меня. Это моя личная просьба, Рик.
— Черт подери! — К Хатчинсу наконец-то вернулся громоподобный голос. — Тебе вовсе не обязательно быть вежливой с этим ничтожным соглядатаем, Макси!
— Чарли! — Ее улыбка казалась сладкой, как нож, измазанный шоколадным кремом. — На всем Западном побережье Рик Холман самый высокооплачиваемый специалист по таким деликатным ситуациям, в которую мы попали. Твой нахрап всесильного промышленного магната никак на него не подействует, поэтому не трать попусту свою энергию, дорогой!
— Хорошо, — прохрипел Хатчинс, как будто его душили. — Извините, Холман.
— Пожалуйста, — равнодушно принял я его извинения. — Я хотел бы задать вам несколько разных, а возможно, и глупых вопросов, мисс Барр.