Том 17. Убийца среди нас
Шрифт:
— Что ж, это еще куда ни шло, — ответила она. — Значит, пребывая здесь, я ничего не теряю. А ты выяснил, кто убил того мужика? Ну, которого я приняла за Лессинджера? Как там его звали?
— Роулинс, — напомнил я. — Майк Роулинс.
— Точно. — Она кивнула. — Так удалось что-нибудь узнать?
— Помнишь тот звонок, когда он был в туалете, а к телефону подходила ты? — спросил я. — Звонивший мужик еще просил передать Роулинсу, чтобы он соглашался, а не то ему несдобровать? Так помнишь?
— Теперь кажется, что это было так давно… — проговорила Линди.
— Но все-таки ты помнишь тот звонок?
— В принципе да. — Она помрачнела.
— А голос в трубке, случайно, не показался тебе знакомым?
— Голос как голос, самый обыкновенный, — пожала она плечами.
— Я не утверждаю, что ты должна была его непременно узнать. Но может, потом у тебя возникли какие-нибудь ассоциации? — продолжал допытываться я. — Скажем, это мог быть Блэр?
— Да, это мог быть голос Блэра, — раздраженно кивнула она. — Или еще какого-нибудь долбаного придурка типа тебя! И вообще кого угодно. Откуда мне знать?
— Мне кажется, что Роулинсу удалось кое-что узнать о Блэре, — терпеливо пояснил я. — Нечто такое, чем его можно было шантажировать, но только Блэр не из тех, кто станет терпеть подобные «наезды» на свою персону.
Ее глаза испуганно округлились.
— Рик, ты и вправду считаешь, что это Блэр убил его?
— Нет, — как можно осторожнее ответил я. — Думаю, он и в самом деле собирался убить Роулинса, когда вместе с Джейком заявился в дом к Лессинджеру, застав нас врасплох у самого порога. Но опоздал, потому что к тому времени ты уже прикончила его.
Линди недоуменно захлопала глазами:
— Потому что я прикончила его? Но, Рик, как ты думаешь, зачем мне понадобилось его убивать?
— Потому что только законченная идиотка не обратила бы внимания на подобный звонок! — уверенно сказал я. — Полагаю, сразу же после этого ты учинила Роулинсу допрос, и ему не оставалось ничего другого, как сознаться в том, что он Роулинс, а никакой не Лессинджер. Он намеренно обманывал тебя все это время, а все твои усилия и жертвы в виде секса и унижений, которые ты безропотно терпела от него, оказались напрасной тратой сил. Осознание этого привело тебя в бешенство. И тогда ты вышла в прихожую, достала из стенного шкафа обрез, а затем снова вернулась в спальню и разрядила оба ствола прямо ему в лицо.
— И знаешь, что ужаснее всего, Рик? — чуть слышно, едва не лишившись сил, прошептала она. — Я до сих пор не могу вспомнить этого! Единственное, что осталось у меня в памяти, так это жуткий грохот, а в следующий момент я вдруг поняла, что стою посреди комнаты с ружьем в руках. А потом я увидела, что Роулинс лежит на полу и вместо лица у него кровавое месиво, и тогда… — Она отвернулась, и ее тело содрогнулось от рыданий.
— И куда потом девалось ружье? — спросил я.
— Я припрятала его, пока ты был в спальне, — ответила она. — А перед твоим приходом я вынесла его обратно в прихожую и засунула обратно в шкаф.
— Так, — сказал я. — Значит, пока я в спальне глядел на Роулинса, ты вынула обрез из шкафа. И куда ты его в самом деле спрятала?
— К тебе в багажник, — просто ответила она.
— О нет! Только не это! — воскликнул я. — Ты хочешь сказать, что третий день я повсюду вожу с собой ружье, из которого не далее как позавчера был застрелен человек?
— Я не знала, что с ним делать, — виновато призналась Линди. — Ведь бросить его в спальне тоже было нельзя. Ведь тогда никто бы не поверил, что я его не убивала, разве не так?
— Наверное, так, — согласился я.
— И что теперь будет? — Она изобразила на лице некое подобие жалкой улыбки. — Ты сдашь меня в полицию?
— Насколько я понимаю, часом позже Роулинса все равно прикончили бы, — сказал я. — Ведь Блэр с Джейком явились в квартиру Лессинджера именно с этой целью. Но ведь в этом случае им пришлось бы избавиться и от тебя как нежелательного свидетеля. Роулинс был редкостной сволочью и гнусным шантажистом, так что горевать о нем никто не станет. Почему бы нам в таком случае вообще не выбросить все это из головы?
— Ты думаешь, у нас получится?
— Я лично о нем уже и думать забыл, — объявил я.
— А если мне больше не придется напиваться, чтобы только не думать о нем, то, может быть, я вообще брошу пить, — неожиданно пришла она к выводу.
— Замечательная мысль! — похвалил я. — Продолжай в том же духе, и у тебя все получится.
— А ты еще придешь меня навестить, Рик?
— Конечно. — Я кивнул. — У тебя есть какие-нибудь пожелания? Чего тебе хочется?
— Вообще-то было бы хорошо заняться любовью, — ответила она, — но мне почему-то кажется, что здешними правилами это не разрешается. Что ж, придется довольствоваться бутылочкой домашнего лимонада. И это было бы здорово!
— Будет исполнено в наилучшем виде, — пообещал я.
Я уже открыл дверь, собираясь выйти в коридор, когда Линди тихонько окликнула меня, и я обернулся.
— И все-таки, Рик, ты подлец. — Она грустно усмехнулась. — Но временами ты бываешь таким милым, что даже хочется тебя поблагодарить.
Слейтер дожидался меня в своем кабинете, и когда я вошел, на его лице снова появилась сдержанная улыбка.
— Ну и как она тебе, Рик?
— Выглядит хорошо, — ответил я. — Возможно, тебе больше не придется ее связывать.
— Очень на это надеюсь, — сказал он, нервно барабаня кончиками пальцев по столу. — А ты мне ничего не хочешь рассказать?
— Вообще-то нет, — признался я.
— В прошлый раз ты сказал, что у нее мания преследования, — напомнил он. — И, знаешь, ты оказался абсолютно прав. Она бредила какое-то время. В самом начале, до того, как мы снова ввели ей снотворное. Белая горячка. Все твердила о каком-то человеке и о том, какие ужасные вещи он с ней проделывал; она все безропотно терпела, а он, оказывается, ей врал. Совершеннейший бред, никакой логики! К тому же по ходу дела там постоянно фигурировало какое-то ружье.