Том 2(2). Наша первая революция. Часть 2
Шрифт:
Если мы возьмем национальный ежегодный доход, то в Америке он, примерно, раз в десять больше, чем у нас. Народ в целом получает от сельского хозяйства и от промышленности годового дохода в десять раз больше, чем у нас. Только там этот доход делится между враждебными классами, и главную долю его получает богатейший американский буржуа. Наш же доход может быть распределен, с одной стороны, на расширение производства, а с другой стороны, на подъем материального и культурного уровня трудящихся масс. Наш общественный строй — советский — целиком предназначен для повышения материального и культурного уровня трудящихся масс. Именно за это мы боролись в 1905 году, во имя этого мы победили в 1917 году. Но если мы в 1905 году на возгласы либералов и меньшевиков: победа! отвечали: нет, полупобеда! если в декабре 1905 года на крик: поражение! мы говорили: полупоражение, то и теперь у нас голова не кружится ни от успехов, ни от неудач. Мы говорим: Октябрь 1917 года — большая победа. Но это только
Сейчас у Америки на 9 миллиардов золота. Оно служит для чего? — Оно служит для того, чтобы грабить весь мир. Это золото на американских пароходах идет в Европу, в Азию, Африку, и оттуда текут проценты в подвалы американских банков. Из банковских подвалов это золото опять идет нуждающимся странам, и опять текут проценты.
Вы помните, что Ильич сказал: пока мы зависим от капиталистического мира, пока мы вынуждены покупать в Европе, — мы вынуждены собирать золото; а когда поднимем мощь социалистической техники, золото нам не нужно будет. Ильич крепко раз написал: мы, говорит, из золота публичные отхожие места сделаем на площади, чтобы показать, что мы топчем ногами этого златого бога буржуазной добычи. То, что нам нужно, это — высокая техника, развитие промышленности, победа над природой. В 1905 году мы боролись за низвержение царизма и завоевание власти; нас отбили, нас отбросили; а в 1917 году мы боролись и взяли власть. Потом шли тяжелые годы гражданской войны, голода и холода, эпидемий. Эта фабрика стояла мертвой. А сколько у нас, товарищи, богатств спит под землей мертвым или полумертвым сном! Одни наши леса каждый год дают прирост, который мог бы питать древесиной всю Европу. У нас столько сгнивает лесов из-за отсутствия транспорта на Севере, что этот гниющий на корню лес мог бы питать необходимой древесиной всю Европу. Наш чернозем мог бы давать урожай в два-три-четыре раза больше, чем дает. Для этого нужна система орошения, более культурная система сельского хозяйства, хороший плуг, сеялка и трактор, и — не в последнем счете — дешевый ситец крестьянину и крестьянке, высокая производительность труда, высокая техника, высокая культура.
Вот к чему нас обязывают и 1905 и 1917 годы. И мы твердо говорим в эти юбилейные дни, вспоминая старые бои, — мы говорим, что если мы в прошлые годы и десятилетия не согнулись и не сломились, то в будущие годы не склоним колен перед мировым капиталом, а будем нашу страну поднимать, укреплять, создавая новое, более счастливое человеческое общество, в котором молодые поколения уже не будут расти во тьме, нищете и невежестве, в котором наука, искусство будут собственностью не единиц, не немногих, в котором весь народ станет полным хозяином всего, станет просвещенным, свободным и братским навсегда.
1926 г. Архив.
Приложения
Приложение N 1
От Совета депутатов [29]
Товарищи, выбирайте депутатов в Совет на тех фабриках и заводах, где еще не произведены выборы.
Товарищи, организуйте на работающих фабриках и заводах собрания и убеждайте товарищей немедленно присоединяться к всеобщей забастовке.
Товарищи, тех рабочих, которые не желают, несмотря на все наши убеждения и постановления Совета депутатов, прекратить работы, — снимайте с работы. Кто не с нами, тот против нас, и к ним Совет депутатов постановил применить крайнее средство — силу.
29
Первое воззвание Петерб. Совета. Ред.
Совет Депутатов единогласно постановил обратиться с следующим воззванием:
Ко всем рабочим и работницам.
Товарищи!
Всероссийская забастовка началась. Рабочий класс, крепко скрепивший требования Учредительного Собрания и всеобщего голосования и не получивший никаких прав, прибег к последнему могучему средству всемирного рабочего движения — к всеобщей стачке. И перед сознательною силою пролетарской солидарности дрогнула слепая сила самодержавия. Председатель Комитета министров, гр. Витте, открыто признал пред железнодорожными депутатами, что правительство может пасть.
Товарищи. Мы, депутаты разных петербургских фабрик и заводов, обсудив положение, призываем всех рабочих поддержать великое дело борьбы за свободу, за счастье народа и присоединиться к всероссийской забастовке. Еще одно усилие — и с народа спадут цепи векового рабства. Но для этого усилия рабочий должен выступить как единая организованная сила. Нельзя допустить, чтобы забастовки то вспыхивали, то потухали
Совет Депутатов петербургских фабрик и заводов.
"Известия Совета Рабочих Депутатов" N 1, 17 октября 1905 г.
Приложение N 2
Резолюция Совета Рабочих Депутатов
Исполнительный Комитет Совета Депутатов приветствует революционный дух железнодорожных товарищей, готовых продолжать забастовку в течение неопределенного времени, но приглашает совет железнодорожных служащих сообразовать свое решение о моменте прекращения забастовки с решением общего Рабочего Совета, который в силу мотивов, указанных в его резолюции, считает необходимым назначить ближайший срок прекращения забастовки.
В России царским указом объявлена «свобода» слова, но Главное Управление по делам печати сохранено, цензурный карандаш остался в силе. Совет Депутатов, исходя из того положения, что рабочий класс, выносящий на своих плечах все, или почти все, бремя борьбы, должен сказать свое слово и по вопросу о свободе печати. Свобода печатного слова должна быть завоевана рабочими. Совет Депутатов постановляет, что только те газеты могут выходить в свет, редакторы которых игнорируют цензурный комитет, не посылают своих нумеров в цензуру, вообще поступают так, как Совет Депутатов при издании своей газеты. Поэтому наборщики и другие товарищи рабочие печатного дела, участвующие в выпуске газет, приступают к своей работе лишь при заявлении и проведении редакторами свободы печати. До этого момента газетные товарищи рабочие продолжают бастовать, и Совет Депутатов примет все меры к изысканию средств для выдачи бастующим газетным товарищам рабочим их заработка. Газеты, не подчинившиеся настоящему постановлению, будут конфискованы у газетчиков и уничтожены, типография и машины будут попорчены, а рабочие, не подчинившиеся постановлению Совета Депутатов, будут бойкотированы.
"Известия Совета Рабочих Депутатов" N 3, 20 октября 1905 г.
Приложение N 3
Письмо в редакцию
Милостивый государь, г. Редактор!
Будьте добры напечатать в вашей уважаемой газете нижеследующее письмо. Мы, сознательные городовые гор. С.-Петербурга, желаем огласки всех тех гадостей и несправедливостей, которые творятся над нами и на которые мы должны отвечать молчанием, боясь лишиться последнего куска хлеба. Оклад городовых делится на три разряда: 1) в 25 руб., 2) прослужа не менее 10 лет, 30 руб. и 3) прослужа не менее 15 лет, 35 руб. и так до гробовой доски. Вступая на службу, городовой должен обмундироваться, что составляет 100 руб. при нищенской плате. Но все это еще ничего, ибо какому трудящемуся хорошо живется на Руси!
В 1885 году была основана эмеритальная касса среди городовых с вычетом по 3% с рубля. 20 лет уже существует эта касса, но отчетов никаких не делала. Куда же эти трудовые крохи пошли, в точности неизвестно. Но интересно то, что бывший градоначальник г. Клейгельс купил дешевенькое именьишко, что-то вроде 1.000.000 руб. Полицейместера и им подобные хорошенькие кругленькие человечки понастроили дачки и домишки. Вероятно, что эти господа следовали пословице, что "с миру по нитке — голому рубашка". Но так как начальство нашло все-таки плату слишком высокой, то придумало еще вычет в размере 10 коп. в каждую получку на богадельню для старых городовых. И вот богадельня выстроилась. Но кто же там обитает? Что за инвалиды? Да там все обитает почтеннейшая публика, высшая полицейская свора, с женами и всем домашним скарбом, страдающая несмолкаемой алчностью к грабежам и еле двигающая ногами от разврата. Да, это действительно почтенные инвалиды! И действительно образцовая богадельня! Старичкам же городовым, вместо отдыха в богадельне, пришлось, по распоряжению заботящегося начальства, во время забастовок отдыхать только 6 часов в сутки. Но, как и всегда, вечно заботящееся начальство наградило за это городовых по 15 к. в сутки, тогда как приставам, своим однокорытникам, за то, что они, лежа на боку, приказывали охранять их особу, платили по 3 руб. в сутки, кроме жалованья.