Том 2. Драматические произведения

Толстой Алексей Константинович

Семен Годунов

Кому ж не быть довольным, государь? На перекрестках мед и брага льются, Все войско ты осыпал серебром; Нет из бояр ни одного, кому бы Ты не послал иль блюда золотого, Иль ценной шубы с своего плеча; Всех должников ты выкупил из тюрем — Кому ж не быть довольным? Только, царь, Не в гнев тебе: ты без разбора начал Всех жаловать; ни на кого опалы Не наложил; и даже самых тех, Которые при Федоре хотели Тебя сгубить, ты наградил сегодня. Так, государь, нельзя. Обидно то Покажется

твоим усердным слугам, Что со врагами в милости своей Ты смешиваешь их!

Борис

Врагов уж боле Нет у меня. Прошла пора борьбы, И без различья ныне изливаться Должна на всех царя Русии милость, Как солнца свет.

Семен Годунов

И волю языкам Ты всем даешь. Романовы доселе Мутят бояр!

Борис

Что говорят они?

Семен Годунов

Да то же, что и прежде говорили: Не дельно, мол, при Федоре крестьян Ты прикрепил; боярам недочет-де В работниках; пустуют-де их земли От той поры, как некого к себе Им сманивать!

Борис

Я жалобу ту знаю. Дворяне мыслят как?

Семен Годунов

В огонь и в воду Готовы эти за тебя; немало Поправились с тех пор, как Юрьев день Ты отменил. А тоже бить челом Сбираются тебе, что в лес от них Бегут крестьяне.

Борис

Сами виноваты; Сверх моготы с них требуют они; Крестьяне не рабы; не в кабалу Я отдал их. На днях указ объявят: Что за какой надел кому нести.

Семен Годунов

Владельцы, царь, роптать начнут.

Борис

Пусть ропщут, Всем угодить не властен человек; И если целой выгода земли В ущерб пришлася стороне единой, Ту сторону не вправе я беречь.

Семен Годунов

Начни же, царь, с Романовых. Строптив Их больно род, Феодор вот Никитич Ведет такие речи…

Борис

Он в отца; Не может мысли утаить. Тем лучше! Я не боюсь того, кто говорит, Что думает. Охотно я прощаю Их речи тем, чьи у меня в руках Теперь дела. Уже не нужно мне И день и ночь, без отдыха, как прежде, За каждым словом каждого следить. К иным теперь могу я начинаньям Мысль обратить. Иван Васильич Третий Русь от Орды татарской свободил И государству сильному начало Поставил вновь. Но в двести лет нас иго Татарское от прочих христиан Отрезало. Разорванную цепь Я с Западом связать намерен снова; Для Ксении из многих женихов Недаром мною датский королевич Уже избран. С державами Европы Земля должна по-прежнему стать рядом, А в будущем их, с помощию Божьей, Опередить.

Семен Годунов

Великий государь, Ты смотришь вдаль и царственной высоко Ты мыслию паришь, а между тем Вокруг тебя не все идет так гладко, Как кажется. Романовых за речи Их дерзкие ты трогать не велишь; Но есть другой, опасливый на речи, На вид покорный, преданный слуга, Который вряд ли милости твоей Усердствует в душе: Василий Шуйский.

Борис

Не мнишь ли ты, усердию его Я веру дал? Он служит мне исправно Затем, что знает выгоду свою; Я ж в нем ценю не преданность, а разум. Не может царь по сердцу избирать Окольных слуг и по любви к себе Их жаловать. Оказывать он ласку Обязан тем, кто всех разумней волю Его вершит, быть к каждому приветлив И милостив и слепо никому Не доверять.

Крилошанка

(докладывает)

Боярин князь Василий Иваныч Шуйский!

Борис

Милости прошу.

Шуйский входит.

С объезда ты заехал, князь Василий? Что нового?

Шуйский

Да что, царь-государь, Не знаю, как тебе и доложить! На Балчуге двух смердов захватили Во кружечном дворе. Они тебя Перед толпой негодными словами Осмелилися поносить.

Борис

За что?

Шуйский

За Юрьев день.

Борис

Что сделала толпа?

Шуйский

Накинулась на них; чуть-чуть на клочья Не разнесла; стрельцы едва отбили.

Борис

Где ж эти люди?

Шуйский

Вкинуты пока Обои в яму.

Борис

Выпустить обоих! Растолковать им, что на время только Прикреплены они, затем что всюду Шаталися крестьяне и скудела Чрез то земля. Когда же приобыкнут Сидеть на месте, снимется запрет.

Семен Годунов

Помилуй, царь!

Шуйский

Помилуй, государь!

Семен Годунов

Дозволь пытать их, государь! Должно быть, Подучены они; другие могут Найтись еще!

Борис

Не трогать никого. Хотели б вы, чтоб омрачил я день Венчанья моего? День этот должен Началом быть поры для царства новой; Светить Руси как утро должен он И возвещать ей времена иные И ряд благих, безоблачных годов!