Том 2. Лорд Тилбури и другие
Шрифт:
— А как Гораций? — спросил профессор.
— Здоровье — лучше некуда, — отвечал мистер Параден. — А вот…
Профессор остановил его движением руки.
— Знаю, что вы сейчас скажете, знаю. У мальчика душа не лежит к занятиям.
— Есть отчасти, — признался мистер Параден. — Мистер Бастабл, его учитель, говорит, что Горация трудно заинтересовать.
— Так я и предполагал. Нет должного рвения?
— Ни малейшего.
— Придет, — сказал профессор. — Всему свое время. Спокойствие, Параден, терпение. Будем подражать полипу, который кропотливо возводит коралловый риф. Я
— Удивительно, что вы так сказали, — заметил мистер Параден.
— Ничуть. — Профессор мягко улыбнулся. — Мой психологический опыт редко меня подводит. А что вас удивило? Должен ли я понимать, что вы уже подметили какие-то признаки?
— Да. Поверите ли, Эпплби, но, кроме еды, Гораций интересуется только библиотекой.
Профессор деликатно кашлянул и отрешенно поглядел в потолок.
— Вот как! — мягко выговорил он.
— Постоянно крутится здесь, спрашивает, какие книги самые редкие, да какие самые ценные.
— Проблеск разума. Да, проблеск разума. Юный интеллект тянется к свету, как росток — к солнцу.
— Меня это слегка обнадеживает.
— Я с самого начала верил в Горация, — сказал профессор. — И не ошибся.
— Возможно, после двух лет в английской школе…
— Что?! — вскричал профессор Эпплби.
Мгновение назад казалось, что его просветленное спокойствие несокрушимо, однако сейчас он подался вперед и с тревогой уставился на собеседника. Челюсть у него отвисла, белоснежная борода возбужденно тряслась.
— Вы отправляете Горация в Англию? — выдохнул он.
— Беру с собой, — поправил мистер Параден. — Я отплываю через несколько дней. Давно обещал погостить у старого друга, Синклера Хэммонда. Прихвачу Горация, отдам в школу. Может быть, в Винчестер. Там учился Хэммонд.
— Разумно ли это? Не слишком ли опасно?
— Я решил, — сказал мистер Параден с тем воинственным раздражением, которое частенько задевало его родственников.
Профессор Эпплби с явным недовольством потянул себя за бороду. Мистер Параден на мгновение удивился, чего тот так убивается.
— Да разве там образование! Все пишут, что оно слишком поверхностно, слишком механистично. Почитайте современные английские романы…
Мистера Парадена передернуло.
— Я не читаю романов! — сказал он.
— И опять-таки, поездка в Англию… Вы не боитесь оставить без присмотра свои книги?
Мистер Параден довольно хохотнул; собеседнику этот смех показался заупокойным звоном.
— Можно подумать, я никогда не выхожу из дома. Я все время в дороге. Мы с вами и познакомились в поезде. А если вы думаете, что книги остаются без присмотра, попробуйте взломать стальные ставни. Или дверь. Эта библиотека — сейф.
— Да уж… — печально произнес профессор.
— К тому же книги застрахованы, а самые ценные я возьму с собой.
— Вот как? — Профессор Эпплби вздрогнул, словно его пальцы нашарили в бороде змею. — С собой, говорите?
— Да. Хэммонд — библиофил. Он обрадуется им, как своим собственным.
— Неужели? — Профессор просветлел, словно летнее небо, когда солнышко выглянет из-за тучки.
— Да, редкий человек. Ни тени ревности.
— Замечательно!
— Вам бы он понравился.
— Наверняка… В Англии вы, безусловно, поместите книги в банк?
— Зачем? Книги — не бриллианты. Никто не знает, сколько они стоят. Воришка, если и заберется к Хэммонду, не додумается прихватить стопку потрепанных книг.
— Верно. Верно.
— Я положу их в обычный чемодан, буду держать в спальне.
— Очень мудро…. Ах, — сказал профессор, оборачиваясь, — вот и наш юный друг. Здравствуй, Гораций.
— Привет, — сказал юный друг.
Профессор Эпплби взглянул на часы.
— Господи, я заговорился, пора идти. Только-только успеваю на поезд. Может быть, вы позволите мальчику вместо урока проводить меня на станцию? Спасибо. Беги за шляпой, Гораций. Мы спешим.
Однако за дверью он торопиться не стал, а двинулся медленно, словно человек, страдающий от мозолей.
— Очень удачно, что я заехал, — возбужденно обратился он к спутнику. — Знаешь, что случилось? Старому жуку не сидится на месте. Везет тебя в Англию.
Гораций застыл, ошеломленный не меньше, чем прежде профессор.
— В Англию? Зачем?
— В школу отдать.
— Меня?!
— Тебя.
— Окосеть можно! — возмущенно вскричал Гораций. — Усыновил, называется! Надо ж было так влипнуть! Здесь-то жуть, все дергают, заставляют учить французский, но я хоть знаю, что сбегу. В школу! — Он решительно нахмурился. — Нет, дудки! Не пойду в школу, и в Англию не поеду…
— Заткнись, — оборвал его профессор. — Если ты дашь мне вставить слово, я тебе все скажу. Ни в какую школу ты не пойдешь. Старик едет в Англию к приятелю. Тот тоже свихнулся на книжках. Вот он и повезет ему лучшее. Прихватишь их и слиняешь. Они у него будут в чемодане, в спальне.
— Как же, жди! — возразил Гораций. — Оставит он их в чемодане! Да он над ними трясется, будто они золотые.
— Говорю, оставит. Сам мне сказал. Думает, никто за ними не полезет. Кому лезть-то? Форточнику, что ли? Зачем ему книжки?
— Верно, — согласился Гораций.
— Я пришлю Джо, вы все обговорите.
— Идет, — согласился Гораций. — Ух ты, какая классная!
Замечание это вызвала светловолосая девушка с мальчишеской фигурой, которая устало брела от станции. Пока она проходила мимо, Гораций успел придирчиво ее оглядеть, и настолько утвердился в своем мнении, что так и остался стоять с разинутым ртом, глядя ей вслед, за что в воспитательных целях получил подзатыльник.
— Некогда на девок пялиться, — сказал профессор Эпплби тоном малого пророка, обличающего людские грехи. — Ты слушай, что тебе говорят, и мотай на извилину.