Том 2. Лорд Тилбури и другие
Шрифт:
— Мой племянник Уильям, — сказал мистер Параден. Флик кивнула.
— Знаю.
— Ну да, конечно, — сказал мистер Параден. — Он здесь был, когда вы с дядей у меня гостили.
Флик почувствовала, что надо как-то ответить.
— Он, наверное, очень сильный, — заметила она.
— Очень, — согласился мистер Параден. — И, — добавил он ворчливо, — совершенно никчемный.
— Ничего подобного! — вскричала Флик. — Ой, простите! Я хотела сказать, вы, наверное, не знаете, как настойчиво он разузнает, что там с вашим лондонским филиалом.
— Постойте-ка! — Мистер Параден нацепил очки. — Откуда вы знаете?
— Я…
— В Лондоне?
— Да.
— Странно. Где же?
— Э… в нашем саду.
— Ну вот! — воскликнул мистер Параден. — Что я говорю? Шляется по гостям.
— Вовсе не по гостям, — сказала Флик. — Он старается выяснить, отчего падают прибыли.
— Конечно, конечно!
— Нет, правда! — настаивала Флик. Она решила, что не позволит себя запугать. Да, мистер Параден говорит резко, но он держит фотографию в библиотеке, своей святая святых, это кое-что значит. — Я вам скажу, что он уже обнаружил. Мистер Слинсби продает почти всю бумажную массу неким Хиггинсу и Беннету по очень низкой цене, хотя ему не раз предлагали куда больше.
— Что?
— Истинная правда. Я думаю — мы оба думаем, — что мистер Слинсби не совсем чист на руку.
— Глупости! На редкость толковый и честный работник. Я-то разбираюсь.
— Не очень-то разбираетесь, если назвали Билла никчемным, — с жаром отвечала Флик.
— Что-то вы очень к нему расположены.
— Расположена.
— Да вы едва знакомы!
— Я знаю его много лет.
— Ну, можно, конечно, сказать и так. Любопытно, что вы говорили о ценах на бумажную массу. Уильям сообщил, откуда ему это известно?
— Нет, но он очень, очень умный.
— Хм! Что-то не замечал.
— А зря. Если вы возьмете его в дело, он вас еще удивит. Мистер Параден хохотнул.
— Если я решу организовать клуб почитателей Уильяма, то знаю, кто его возглавит.
— По-моему, он обижается, что вы ни разу не поинтересовались, как у него дела.
— Ручаюсь, он обо мне и не вспомнил, — отвечал бесчувственный мистер Параден, — но раз вы думаете, что он такой обидчивый, так и быть — пошлю с корабля телеграмму и договорюсь о встрече.
— Обязательно пошлите!
— Я даже не знающа какой адрес.
— Девять, доходный дом «Мармонт», улица Принца Уэльского, Батерси-парк, Лондон, — без запинки отвечала Флик.
— Откуда вы знаете?
— Он мне сказал.
Мистер Параден взглянул на нее с любопытством.
— Не знаю, как долго вы говорили в саду, — заметил он, — но, похоже, Билл многое успел рассказать. Костерил меня, небось, на чем свет стоит?
— Он сказал, что вы — просто прелесть, — возразила Флик. — Стараетесь казаться злым, но никто в это не верит.
Она нагнулась и быстро поцеловала мистера Парадена в окруженную седой щеточкой лысину.
— Я пойду в сад, — сказала она. — Хочу проверить, не переделали ли там чего-нибудь с нашего отъезда. Если переделали, я вас убью.
Мистер Параден проводил ее округлившимися глазами, потом вспомнил недавний рассказ и сердито фыркнул.
— Человек, которому не нравится такая девушка, — пробормотал он, — полный болван!
Он взял фотографию. Губы его скривились в улыбке. Хорош, бездельник. Этого у него не отнимешь. Он положил фотографию и побрел к лестнице.
Глава XIII БИЛЛ СОВЕРШАЕТ ОТКРЫТИЕ
Облаченный в цветастый халат, Джадсон Кокер завтракал в гостиной дома номер девять по улице Принца Уэльского, Баттерси. В открытое окно проникал легкий ветерок, запах весенней листвы мешался с ароматом крепкого кофе и жареной ветчины. К кофейнику был прислонен номер «Нью-Йорк Уолд», прибывший сегодня утром с американской почтой. Часы показывали 10.30.
Джадсона переполняло неизъяснимое блаженство. Он откусил еще ветчины и привычно задумался, откуда такая легкость во всем теле. Здесь есть чем заинтересоваться врачам: вот уже два месяца он лишен возможности регулярно подкреплять организм алкоголем, как рекомендует — нет, требует — медицина, и на тебе — так и пышет здоровьем. Он в превосходной форме. Почему в Нью-Йорке он с утра шарахался от ветчины, словно испуганная лошадь, а сейчас ни свет, ни заря задумался о второй порции?
Не иначе как дело в бодрящем лондонском воздухе. Джадсон пришел к выводу, что вторая порция необходима, и двинулся на кухню. Когда он вернулся, то застал Билла Веста, который с тоской созерцал заставленный стол.
— Привет, — весело сказал Джадсон. — Перекусить решил? Садись и придвигай стул. Я хотел сказать, придвигай стул и садись. Вскорости подоспеют спасатели с провизией.
Билл не откликнулся на дружеский призыв.
— Я позавтракал три часа назад, — сказал он мрачно. — Ты еще не закончил? Мне нужен стол, написать письмо.
Живительный лондонский воздух, пробудивший вторую молодость в Джадсоне, видимо, обошел Билла стороной. В последние несколько недель тот сделался раздражителен, часто срывался по пустякам, чем очень огорчал своего друга. Джадсон, проникшись сентиментальной любовью ко всему сущему, хотел видеть вокруг только улыбки.
— У тебя весь день впереди, — заметил он. — Садись и смотри, как я ем. Я быстро.
— Тебе письмо, — сказал Билл. — В гостиной лежит. От Алисы.
— Да? — отозвался Джадсон с поистине братским безразличием. Он глядел в газету. — Вот послушай: «Признание в эфире. Веллингтон, штат Массачусетс. Вчера вечером здешняя жительница мисс Луэлла Фипс включила радиоприемник в ту самую минуту, когда ее возлюбленный Джеймс Дж. Ропер из Нью-Йорка объявил в эфире об их помолвке. Радиолюбитель рассчитывал порадовать невесту, во всеуслышание сообщив о грядущем радостном событии…»
— Зачем печатают такую чушь? — кисло произнес Билл.
— Разве не трогательно? — спросила новая Полианна [13] из-за кофейной чашки. Счастливый Джадсон готов был умиляться чему угодно.
— Нет!
— Ох! — Джадсон вернулся к литературным изысканиям. — «Догонят ли чудо-пловчиху мисс Бауэр?»
(Он как раз дошел до спортивного раздела.)
— Кто догонит?
— Тут сказано просто «догонят». Дружки, наверное. «Во время шестидневных соревнований по плаванию мисс Бауэр поставила четыре мировых рекорда и два американских».
13
Полианна — героиня одноименной повести Элинор Портер (1868–1920), которая во всем видит хорошую сторону.