Том 2. Пионеры, или У истоков Саскуиханны
Шрифт:
Мармадьюк с дочерью больше часа просидели вдвоем, запершись в комнате, и мы. не желая вторгаться в святая святых отцовской и дочерней любви, не будем излагать здесь их беседу. В момент, когда занавес снова открывается перед нашим читателем, судья шагает по комнате, во взгляде его грусть и нежность, а дочь сидит, откинувшись на диване, щеки у нее пылают, в темных глазах стоят слезы.
— Да, помощь подоспела вовремя, дитя мое,— проговорил судья.— Так, значит, моя мужественная Бесс не покинула подругу в беде?
— Надеюсь, меня нельзя упрекнуть
— О чем же были твои мысли в те страшные минуты, моя дорогая?
— О звере, только о нем!— воскликнула Элизабет, закрывая лицо руками.— Я ничего не видела, ни о чем не помышляла, кроме как о свирепой пуме, которая все время была у меня перед глазами.
— Но, благодарение богу, ты осталась цела и невредима, дорогая, и не будем больше возвращаться к страшным событиям. Я никак не предполагал, что в наших лесах еще водятся такие звери. Значит, все же случается, что, понуждаемые голодом, они приходят издалека, и...
Громкий стук в дверь не дал ему договорить. Судья крикнул, приглашая войти, дверь отворилась, и на пороге появился Бенджамен. Вид у него был довольно хмурый, как видно, он и сам понимал, что сообщение его будет не ко времени.
— Там внизу сквайр Дулитл, сэр,— начал дворецкий.— Он уже давненько курсирует у входа, будто насчет какого-то там стекла, но на уме у него, видать, другое, и он так и рвется сюда, чтобы все это вам выложить. Я ему объяснил, что сейчас не время ему пришвартовываться,— судья, можно сказать, вырвал дочь прямо из пасти льва! Отчаливай, говорю я ему! Но вам, сэр, ведомо, как назойлив и пронырлив этот красавчик, черт бы его побрал! Я не пускаю, а он знай себе берет курс на дверь. Ну, тут я вижу, делать нечего, и пошел доложить о нем вашей чести.
— Вероятно, его привело ко мне неотложное дело, что-нибудь касательно предстоящего судебного заседания; оно ведь уже не за горами.
— Во-во, сэр, попали в самую точку! Сквайр надумал подать жалобу на Кожаного Чулка. А мне сдается, что из них двоих порядочным можно назвать как раз старого Натти Бампо. Хороший старик и острогой орудует так, будто с «ей в руке и родился.
— Жалобу на Кожаного Чулка? — воскликнула Элизабет, приподнявшись на диване.
— Успокойся, дитя мое. Какие-нибудь пустяки, уверяю тебя. Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Поверь мне, Бесс, я не дам в обиду твоего спасителя. Впусти мистера Дулитла, Бенджамен.
Заверения отца успокоили мисс Темпл, но она так и впилась взглядом в деревенского архитектора, который, не замедлив воспользоваться разрешением войти, в тот же миг появился в дверях.
Едва Хайрем вошел в комнату, все его нетерпение тотчас испарилось. Поздоровавшись с судьей и его дочерью, он уселся на указанный ему хозяином стул и с минуту сидел, не спеша приглаживая свои прямые черные волосы и напустив на себя чрезвычайно важный вид, как того, по его
— Правда ли то, что я слышал, будто на мисс Темпл напали в горах пумы и она чудом избежала смертельной опасности?
Мармадьюк лишь слегка наклонил голову в знак того, что это верно, но продолжал молчать.
— Ведь за скальпы пум полагается денежная премия,— продолжал Хайрем.— Кожаный Чулок неплохо заработал.
— Я позабочусь о том, чтобы он был вознагражден,— ответил судья.
— Да-да, разумеется. Никто не сомневается в щедрости судьи. А что, не знает ли судья, как решил шериф: будем сооружать внизу под кафедрой аналой или скамью диаконов?
— Последнее время он со мной об этом не заговаривал.
— Гм!.. Гм!.. Нам предстоит довольно скучное судебное заседание. Кажется, Джотем Ридл и тот человек, что купил у него вырубку, хотят решать свои разногласия третейским судом, так что дел разбираться будет немного, не больше двух.
— Рад слышать это,— ответил судья.— Меня искренне огорчает, когда жители нашего поселка тратят время и средства на пустое сутяжничество. Надеюсь,
Джотем действительно не станет доводить дело до судебного разбирательства.
— Нет, нет, он ограничится третейским судом,— сказал Хайрем и добавил неуверенным тоном, хотя судья отлично видел, что это лишь притворство: — Джотем, кажется, хочет, чтобы одним из судей был я, а подзащитный просит, чтобы вторым судьей был капитан Холлистер. Ну, а мы с Холлистером сошлись на том, что третьим судьей будет сквайр Джонс.
— Есть ли преступники, которых надлежит предать суду?
— А вот те фальшивомонетчики, которых поймали с поличным. Они уже арестованы, остается только вынести им приговор.
— Да, конечно, я про них совсем забыл. И это все, надеюсь?
— В прошлый День Независимости затеяли тут ссору, но до драки дело, кажется, не дошло. Слыхал еще, что один из скваттеров подстрелил оленя в неположенное для охоты время.
— Непременно привлечь виновного к ответственности! — воскликнул Мармадьюк.— Я решительно стою за то, чтобы подобных нарушителей карали по всей строгости закона.
— Конечно, конечно, я был уверен, что вы именно так и посмотрите на дело. Я отчасти затем сюда и пришел.
— Вот как! — проговорил судья, мгновенно поняв, как ловко провел его Хайрем.— Так что же вы имеете сказать, сэр?
— У меня есть подозрение, что Натаниэль Бампо припрятал у себя в хижине оленью тушу. Я пришел, чтобы получить от вас ордер на обыск.
— У вас есть подозрение! Разве вам не известно, сэр, что я не могу выдать ордер, пока свидетель не принес присяги, как это следует по закону? Я не могу допустить, чтобы по первому подозрению нарушалась неприкосновенность жилища.
— Ну что ж, я могу принести в том присягу,— ответил мистер Дулитл невозмутимо.— Кстати, и Джотем тоже готов быть свидетелем и присягнуть. Он тут неподалеку, я его кликну, он мигом придет.