Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви
Шрифт:
— Ещё интереснее. Боюсь загадывать — но похоже, мы попали в какой-то технологический тоннель Полигона. Идём дальше? Или возвращаемся?
— Конечно идём, это даже не обсуждается, — возмутилась Оля. — Мы впервые нашли на Полигоне чего-то, напрямую связанное с альвами. И даже если забыть про всякую научную важность, согласна — не до этого, там может быть чего-то полезное.
— Я — за идти, — в голосе Алисы энтузиазма прозвучало даже больше, чем у подруги.
Михаил задумался. Получается, гора запросто может скрывать какие-то строения, нужные для работы Полигона. Догадка очень хорошо бьётся и с самой настоящей дорогой, и с посадочной площадкой у входа. Особенно если две тысячи лет назад всё не завалило камнями, а дорога была шире и площадка больше. Тогда, наверное, и пропасти под ногами опасаться не стоит? Но и пробираться ощупью в темноте совсем неинтересно. Тем более это пока только Олину магию заблокировали, а если дальше откажут плетения и у Михаила с Алисой? Если кто-то на людей кинется, они в темноте даже среагировать не смогут… Стоп! А почему в темноте? Тут Михаил сообразил, что понемногу начинает различать очертания тоннеля. Откуда свет?
На стенах, постепенно разгорались круглые световые панели, установленные через равные промежутки. Похоже, в проходе имелось нечто вроде детектора движения: пока тоннель был пуст, он находился в режиме энергосбережения, сейчас же, когда вошли люди, система начала запускаться. Примерно через три минуты светильники достигли уровня яркости «не сломать ноги в потёмках», и на этом остановились. Оставалось сказать древним строителям «спасибо», после темноты пещеры мягкий постепенно нарастающий свет дал глазам возможность приспособиться. Теперь можно было оглядеться. Впереди простирался тоннель с ровным полом и полукруглым потолком, постепенно плавно поворачивая влево. Голые серые стены, что-то вроде светодиодных панелей заподлицо и ровный, упругий пол из крупной серой плитки.
— Обалдеть, — раздался голос Алисы. — Это точно альвы, даже если бы мы были не на Полигоне. Вот так делать лампы вровень со стеной и без магии — никто не умеет. А магии в них точно нет, я уже проверила.
— Ты бы с поисковыми плетениями поосторожнее, — ответил Михаил. — Как бы не ткнуть куда-то случайно, ещё сработает чего. Давайте вперёд, медленно и осторожно. Оля, ты не запуская светляка, можешь сказать, твоя магия работает или нет?
— Странно как-то. Я не активировала плетение, точнее, попробовала в полуактивное состояние построить — и сразу погасила. Классическая школа Света — кажется, даже усилилась протечка. Зато мои иллюзии наоборот работать стали намного лучше. Ближе к настоящим предметам по свойству… предполагаю.
— Тогда, если что — бросаешь в качестве щита иллюзию чего-то прочного. Идём медленно и если что — бежим назад.
За поворотом оказалась тёмно-серая металлическая стена, перегораживающая коридор. А ещё дверь в ней очень уж нехорошо напоминала гермодверь ядерных и прочих бункеров. Михаил судорожно начал вспоминать, попадались ли ему хоть раз чары дозиметрии и стоит ли нырнуть за ними в Библиотеку. Но тут дверь спряталась в стену, а девушки, восторженно открыв рот, уже шагали вперёд. Пришлось идти за ними, чтобы не отстать.
Дверь с лёгким шипением закрылась сразу, как люди перешагнули порог, и снова все оказались в полной темноте. Ненадолго. Три или четыре секунды — и на стенах начали разгораться лампы. В этот раз это были не световые панели, и светили они не тусклым белёсым светом — вдоль коридора на расстоянии пары метров друг от друга убегала цепочка насыщенных кроваво-красных блямб. Аварийное освещение. Левая стена представляла собой каменный монолит, а вот правая с аварийными лапами была явно металлической. И почему-то здесь, внутри технологичной постройки, в тревожном свете аварийных ламп Михаил чувствовал себя намного беззащитнее, чем против монстров в инопланетной тайге Полигона.
Они прошли в красной полутьме метров пятьдесят, когда показался очередной изгиб коридора, из-за которого блестел уже другой, голубоватый свет…
— Внимание! Зарегистрировано нарушение охранного периметра, — загремевший в тоннеле женский голос на языке альвов заставил вздрогнуть. — Активация охранного протокола.
— Назад! — скомандовал Михаил. — Нужно успеть…
Договорить он не успел, потому что из глубины тоннеля послышалось жужжание сервоприводов и шум шагов. Темноту разрезал луч прожектора, и к людям вышло существо, увидев которое создатели многочисленных фантастических фильмов из прошлого мира Михаила разрыдались бы от зависти. В качестве прототипа инженеры альвов использовали какого-то хищника из семейства кошачьих. Непонятно, как им это удалось, но двигался робот с поистине кошачьей грацией, несмотря на свои внушительные габариты. Ростом — по грудь Михаилу в холке, голова, четыре лапы, даже гибкий, беспокойный хвост имелся. Наверняка повесь камуфляж — не отличишь от живого существа. Сейчас охранный робот не маскировался, демонстрируя матовые серо-стальные бока, на груди был установлен и работал мощный прожектор. Явно включили для гостей, чтобы повнушительнее выглядел, и сразу поняли — шутки с такой машиной плохи. Для того же глаза сейчас подсвечивались алым. Впрочем, Михаила впечатлила бы и одна турель пулемёта, установленная на спине робозверя.
Робот замер перед людьми, припал на передние лапы, будто готовясь к прыжку. Женский голос тем временем повторил:
— Вы находитесь на служебной территории научно-исследовательского центра «Венера-два». Предъявите пропуск или немедленно сдайтесь Службе безопасности периметра. Предупреждаю, отказ проследовать с сотрудниками Службы будет расценён как агрессивная попытка проникновения. К нарушителям будут применены любые средства, вплоть до летальных.
Глава 5
Сердце Полигона
Голос диктора говорил простыми и не допускающими разных толкований оборотами, так что Михаил и Оля поняли всё сразу. Алиса языка альвов не знала, но сообразила по смыслу:
— Нас задержали за проникновение на объект, и объяснять здешним големам, что их операторы давно не существуют — бесполезно? Что делаем? Миша, бросаем сдвоенный щит от пуль и отступаем? Или ты чего-то из военных плетений против големов знаешь?
— Это не голем, это робот, — машинально поправил Михаил. — Ну то есть чисто техническое устройство со сложной программой, имитирующей мышление. Подозреваю — в том числе настроенное охотиться за магами, так что все наши плетения ему на один укус. Не знаю скорострельности и калибра пулемёта на спине, но просто уверен, что пятьдесят метров до выхода мы с тобой не выдержим. И это если двери на выходе нас сразу выпустят, а не включилась опять какая-то автоматика блокировать посторонних.
— Пока нас не трогают, — устало добавила Оля. — Время есть, думаем. Если у альвов логика была та же, что и у нас, то первая половина пещеры — общедоступная. И для тех, кто по какой-то причине срочно должен был эвакуироваться с территории Полигона, и для персонала. А дальше персонал — в техническую зону, обычные посетители — куда там их полагалось увозить, в больницу какую-нибудь.
— Но эту часть давно уничтожило, — согласился Михаил. И уже мысленно добавил, что вот он, натуральный след изменения реальности: туннель как ножом обрезало, остальная часть пещеры не просто выглядит, а самое настоящее природное образование. — И устройство распознавания свой-чужой тоже не работает или работает неверно. Мы спокойно прошли дальше, уже в зону персонала. Потому к нам этого робота и направили.
— Не сбивай с мысли, пожалуйста, — в голосе Оли послышалось раздражение. — Итак, охранный голем, то есть, как ты говоришь — робот, задержал подозрительных нарушителей, не даёт им сбежать и будет ждать живых охранников. Они не придут, но ему всё равно. Он старую задачу выполнил, а на другую переключиться и уйти — нет соответствующего триггера запуска новой программы. Будет стоять, пока мы не помрём, а он не заржавеет. Нам бы его как-то обойти… Вон там за углом голубой свет — это какая-то новая зона начинается, я её чувствую своими способностями. И всегда у таких охранных систем стоит блокировка по зонам, в чужую — ходу нет. Я сейчас вспомнила, меня, когда по Забытым всякий информацией пичкали — точно про это говорили. Готова рискнуть. Пять — семь метров не так рискованно, как пятьдесят.