Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви
Шрифт:
— Похоже, это медкомплекс, — Михаил пояснил для Оли и частично для Алисы. — Вчера у Алисы начала подниматься температура, и мы срочно пошли искать хоть какие-то лекарства. Оказалось, нам оставили настроенного автоматического врача. Он её осмотрел и сказал «надо срочно лечить». Алиса и осталась лечиться. Я так понимаю, роботу не понравилась не только травма, из-за которой воспаление началось, но и то, что Алиса человек, а не альв. Вот он чего мог и решил поправить. И с внешностью, и волосы. Кстати, магический резерв проверь.
Алиса секунд на десять замерла, уткнувшись взглядом в пол, дальше задумчиво сказала:
— Вырос, примерно на четверть. Поня-я-ятно… Когда два года назад резерв тоже подрос, я точно так же к холодильнику постоянно бегала. Но мне сказали — следующий переход будет не раньше двадцати. То-то мне так есть хотелось и опять хочется. Не зря я два завтрака заказала и опять голодная…
— Стоп, — Оля пристальным взглядом посмотрела на подругу. — Заказала завтрак? Как?
— Как обычно, — растерялась Алиса. — Пошла в кафе, куда вчера ходили. Там опять эти, как ты их назвал, роботы. Дальше я сообразила, что у них на верхушке экран есть, как его? Миша их сенсорным назвал. Там пролистала меню, выбрала завтрак…
— Пошли, покажешь, заодно мы поедим, — скомандовал Михаил.
Ибо он тоже сообразил, чего насторожило Олю.
В столовой Алиса, ни на секунду не запнувшись, согласилась с выбором столика, дальше показала, где она нашла экран и как работает меню. Выбрала на троих завтрак, робот уехал за заказом.
— Вот и всё. Очень просто. Чего вы на меня так смотрите странно?
— Алиса, — вкрадчиво произнесла Оля. — А ты не подумала, что к нам сейчас обращались на языке альвов? И меню тоже на их языке, а у них письменность довольно сложная. Там два спецсимвола, которые обычные буквы превращают в вариант слогового письма или даже в разновидность иероглифов. А ты сейчас, вообще ни разу не запнувшись, меню читала. Причём столик заказывала на языке альвов, читала на их языке и переводила с листа нам на русский. И с нами говоришь на русском. Как абсолютная билингва. Ты читаешь лучше меня и Миши сейчас.
— Н-но я же их яз-зыка не знаю? — растерялась Алиса.
— Это ты вчера не знала, — обречённо и немного виновато сказал Михаил. — Оля права, мы оба знаем язык не идеально. Там вчера робот настойчиво предлагал… Я перевёл как «витаминизированный регенерирующий коктейль». А это, похоже, был информационный коктейль. Помните, я говорил, как с экзаменами на аттестат комиссию надул? Есть одна очень малоизвестная технология альвов, как подгрузить в голову знания разом. Много запихивать нельзя, это опасно. Но видимо язык — можно. Медицинский робот тебя проверил, решил, что у тебя какие-то проблемы с речью, и решил всё исправить. А может быть, прежние хозяева не были уверены, что все потомки хорошо будут знать их язык, особенно техническую часть, и озаботились. Теперь, чтобы эти знания закрепились и устоялись в голове навсегда, тебе в ближайшие дни надо будет побольше практики. Читать или слушать на языке альвов.
— Ну практику мы ей обеспечим, — слова Оли прозвучали немного хищно, как у кошки, которая поймала мышку. — Завтракаем и идём осматривать тут всё. Алиса у нас будет за главного переводчика.
Глава 7
Разбираясь с наследством
Сразу, как они вышли из-за стола, Оля категорично заявила:
— Предлагаю начать с Информационной зоны. Или, как её там? Мне не нравится, как нас с пафосом обрабатывают, обихаживают и толкают бежать брать управляющие ключи. А вдруг они на крови и какой-то подвох есть? Надо бы сначала разобраться, для чего всё было предназначено, а только потом идти в Центр управления. Начнём с Информационного сектора, дальше, может быть, сходим в Биологический и Технический. И лишь тогда идём за ключами.
— Согласна.
— Поддерживаю. Меня тоже очень настораживают разговоры про избранных. Один раз имел уже нехороший опыт с рассказами про свою особую миссию.
Информационный сектор начался с обширного зала, напоминавшего музей. Он был весь заставлен витринами — они были столь многочисленны, что нетрудно заблудиться. Иногда витрины стояли настолько тесными рядами, что самое большее можно протиснуться по одному, в других местах их разделяли широкие проходы, где можно было поставить стол, а внизу витрины можно было увидеть непонятные разъёмы. И никакой логики, почему витрины стояли именно так. За первым музейным залом последовал второй, дальше третий и до бесконечности.
Протискиваясь между витринами, друзья разглядывали экспонаты. Это были животные и растения, некоторые они даже встречали живьём на Полигоне. В расположении предметов ощущалась определённая система, но какая — было непонятно. Под стеклом лежали и что-то вроде трилобитов, и всякие рыбы или морские звёзды с размахом лучей в три метра. Им встречались земноводные и разнообразные ящеры, были витрины, в которых стояли удивительного вида звери, покрытые шерстью или колючками. Разглядывать музей подробно не нашлось бы времени, число витрин и их разнообразие были невероятны, а размеры то уменьшались до стенда с небольшой мышью, то увеличивались до гигантских, когда в витрине умещался тиранозавр, а рядом акула-мегалодон. Хотя стоило отдать альвам должное, они сумели хранить экспонаты так хорошо, что сберегли всё до пушинки, до чешуйки и пёрышка: звери казались живыми.
Следом им попалось несколько самых обычных помещений с рабочими местами, на которых Михаил опознал местный аналог терминалов. Что-то вроде клавиатуры непривычной формы, виртуального 3Д-монитора, перчаток виртуальной реальности и странного листа пластика, в котором с помощью Оли опознали генератор твёрдых иллюзий. Если предпочитаешь рисовать или думать «в бумаге» — создаёшь себе лист и на нём пишешь, а дальше стираешь или распечатываешь. Имелся даже аналог мышки. То есть поначалу все не могли понять, зачем рядом с клавиатурой что-то вроде ванночки, над которой, поддерживаемый магнитным полем, висит шарик и его можно вращать в разные стороны. Потом Михаил сообразил — это же манипулятор-мышь.
А дальше снова пошли залы с экспонатами. Менее всего люди ожидали найти такой музей, и это раздражало, потому что не укладывалось ни в какие догадки и идеи. Первое время они ещё просили Алису переводить надписи на табличках под витринами, она честно пыталась. Но мечтая стать биологом, она ещё не имела профессионального образования и не могла соотнести название того или иного динозавра на языке альвов с человеческой классификацией. Да и зачем? Ещё меньше информации несли указанные внизу годы, когда появился тот или иной экспонат. За тысячи лет все календари альвов давно потеряли смысл.
Они вошли в очередное помещение, которое собрало в себе животных уже плейстоценовой тайги — чучела самого натурального пещерного медведя, гигантского лося, саблезубого тигра, гориллоподобного лемура и других. А вместе с ними хорошо знакомый гигантский орангутанг-циклоп. Алиса внезапно воскликнула:
— Я поняла! Так, пошли вперёд, если сейчас будет именно то, чего я думаю… там объясню.
Следом попалась комната, которую Михаил точно не ожидал увидеть. Натуральный игровой Зал славы. Портреты команд-победителей, краткое описание условий текущей игры и победы. Странные пометки: «Этап №1» или «Этап №3». Некоторые портреты имели отметки, аналогичные траурной рамке у людей, причём иногда потери были чуть ли не половина команды.