И вот в рядах отечественной ратиОпять не стало смелого бойца —Опять вздохнут о горестной утратеВсе честные, все русские сердца.Душа живая, он необоримоВсегда себе был верен и везде —Живое пламя, часто не без дымаГоревшее в удушливой среде…Но в правду верил он, и не смущался,И с пошлостью боролся весь свой век,Боролся — и ни разу не поддался…Он на Руси был редкий человек.И не Руси одной по нем сгрустнется —Он дорог был и там, в земле чужой, —И там, где кровь так безотрадно льется,Почтут его признательной слезой.
смерть есть ночь, если жизнь есть день —Ах, умаял он, пестрый день, меня!..И сгущается надо мною тень,Ко сну клонится голова моя…Обессиленный, отдаюсь ему…Но все грезится сквозь немую тьму —Где-то там, над ней, ясный день блеститИ незримый хор о любви гремит…
"Вы не родились поляком…"
Вы не родились поляком*,Хоть шляхтич вы по направленью,А русский вы — сознайтесь в том —По Третьему лишь отделенью…Слуга влиятельных господ,С какой отвагой благороднойГромите речью вы свободнойВсех тех, кому зажали рот!Недаром вашим вы перомАристократии служили —В какой лакейской изучилиВы этот рыцарский прием?
"Нет не могу я видеть вас…"
«Нет, не могу я видеть вас*…» —Так говорил я в самом деле,И не один, а сотню раз, —А вы — и верить не хотели.В одном доносчик мой неправ —Уж если доносить решился,Зачем же, речь мою прервав,Он досказать не потрудился?И нынче нудит он меня —Шутник и пошлый и нахальный —Его затею устраня,Восстановить мой текст буквальный.Да, говорил я, и не раз —То не был случай одинокий —Мы все не можем видеть вас —Без той сочувственно-глубокойЛюбви сердечной и святой.С какой — как в этом не сознаться? —Своею лучшею звездойВся Русь привыкла любоваться.
Великий день Кирилловой кончины —Каким приветствием сердечным и простым Тысячелетней годовщины Святую память мы почтим?Какими этот день запечатлеть словами, Как не словами, сказанными им,Когда, прощаяся и с братом и с друзьями,Он нехотя свой прах тебе оставил, Рим… Причастные его трудуЧрез целый ряд веков, чрез столько поколений,И мы, и мы его тянули борозду Среди соблазнов и сомнений,И в свой черед, как он, не довершив труда,И мы с нее сойдем — и словеса святыеЕго воспомянув — воскликнем мы тогда:«Не изменяй себе, великая Россия! Не верь, не верь чужим, родимый край,Их ложной мудрости иль наглым их обманам,И как святой Кирилл, и ты не покидай Великого служения Славянам»…
"Нам не дано предугадать…"
Нам не дано предугадать*,Как слово наше отзовется, —И нам сочувствие дается,Как нам дается благодать…
"Две силы есть — две роковые силы…"
Две силы есть — две роковые силы*,Всю жизнь свою у них мы под рукой,От колыбельных дней и до могилы, —Одна есть Смерть, другая — Суд людской.И та и тот равно неотразимы,И безответственны и тот и та,Пощады нет, протесты нетерпимы,Их приговор смыкает всем уста…Но Смерть честней — чужда лицеприятью,Не тронута ничем, не смущена,Смиренную иль ропщущую братью —Своей косой равняет всех она.Свет не таков: борьбы, разноголосья —Ревнивый властелин — не терпит он,Не косит сплошь, но лучшие колосьяНередко с корнем вырывает вон.И горе ей — увы, двойное горе, —Той гордой силе, гордо-молодой,Вступающей с решимостью во взоре,С улыбкой на устах — в неравный бой,Когда она, при роковом сознаньеВсех прав своих, с отвагой красоты,Бестрепетно, в каком-то обаяньеИдет сама навстречу клеветы,Личиною чела не прикрывает,И не дает принизиться челу,И с кудрей молодых, как пыль, свеваетУгрозы, брань и страстную хулу, —Да, горе ей — и чем простосердечней,Тем кажется виновнее она…Таков уж свет: он там бесчеловечней,Где человечно-искренней вина.
Нас всех, собравшихся на общий праздник снова,Учило нынче нас Евангельское Слово В своей священной простоте:«Не утаится Град от зрения людского, Стоя на Горней высоте».Будь это и для нас возвещено не всуе — Заветом будь оно и нам —И мы, великий день здесь братски торжествуя,Поставим наш союз на высоту такую,Чтоб всем он виден был — всем братским племенам.
"Как насаждения Петрова…"
Как насаждения Петрова*,В Екатерининской долине*Деревья пышно разрослись —Так насаждаемое ныне,Здесь русское живое словоРасти и глубже коренись.
Там, где на высоте обрываВоздушно-светозарный храмУходит выспрь — очам на диво —Как бы парящий к небесам,Где Первозванного АндреяЕще поднесь сияет крест —На небе киевском белея,Святой блюститель этих мест —К стопам его свою обительБлагоговейно прислоня,Живешь ты там — не праздный житель —На склоне трудового дня.И кто бы мог, без умиленья,И ныне не почтить в тебеЕдинство жизни и стремленьяИ твердость стойкую в борьбе?Да, много, много испытанийТы перенес и одолел…Живи ж не в суетном сознаньеЗаслуг своих и добрых дел —Но для любви, но для примера,Да убеждаются тобой,Что может действенная вераИ мысли неизменной строй.
Что за отчаянные крики,И гам, и трепетанье крыл?Кто этот гвалт безумно-дикийТак неуместно возбудил?Ручных гусей и уток стаяВдруг одичала и летит,Летит — куда, сама не зная,И как шальная голосит.Какой внезапною тревогойЗвучат все эти голоса!Не пес, а бес четвероногий,Бес, обернувшийся во пса,В порыве буйства, для забавы,Самоуверенный нахал,Смутил покой их величавыйИ их размыкал, разогнал!И словно сам он, вслед за ними,Для довершения обид,С своими нервами стальными,На воздух взвившись, полетит!Какой же смысл в движеньи этом?Зачем вся эта трата сил?Зачем испуг таким полетомГусей и уток окрылил?Да, тут есть цель! В ленивом стадеЗамечен страшный был застой,И нужен стал, прогресса ради,Внезапный натиск роковой, —И вот благое провиденьеС цепи спустило сорванца,Чтоб крыл своих предназначеньеНе позабыть им до конца.Так современных проявленийСмысл иногда и бестолков, —Но тот же современный генийВсегда их выяснить готов.Иной — ты скажешь — просто лает,А он свершает высший долг, —Он, осмысляя, развиваетУтиный и гусиный толк!