Том 23. Статьи 1895-1906
Шрифт:
Не французской прессе стереть это пятно, она сама недостаточно чиста для этого.
Вы ошибаетесь, видимо, полагая, что я бросил мои упрёк в лицо всей Франции. Зачем считать меня наивным. Я знаю, что народ никогда не ответствен за политику командующих классов и правительства, послушного лакея их. Я, в частности, знаю французский народ, знаю, как он сеял в Европе свободу, знаю, что он сознательно не пойдёт против неё. Но, как всегда, народ обманывают и позорят руководители его жизни, — им мои проклятия, кто бы они ни были — немцы, англичане, французы, короли, банкиры, журналисты.
Я говорил в лицо Франции банков и финансистов, Франции полицейского
Но, уважаемый профессор, я думаю, эта Франция не избегнет страха и трепета тем, что даёт и, кажется, ещё даст шайке грабителей и убийц, или, иначе, дружественному ей правительству России, франки, сплавленные из крови народа своего.
Русская революция будет развиваться медленно и долго, но она кончится победой народа. Следуя примеру старой Франции, мы отрубим головы гидре паразитизма, но далее мы постараемся не подражать даже и великой Франции.
Когда власть будет в руках народа, ему напомнят о банкирах Франции, помогавших семейству Романовых бороться против свободы, права, правды за свою власть, варварскую, антикультурную роль которой ясно понимают и видят все честные сердца и глаза Европы.
Я уверен, что русский народ не возвратит банкирам Франции займов, уже оплаченных им своей кровью.
Не возвратит.
Открытое письмо гг. Ж. Ришару, Ж. Кларети, Р. Вивиани и другим журналистам Франции
Милостивые государи!
Я познакомился с гейзерами красноречия, которые вызвала из ваших чернильниц моя статья о займе, данном правительством и финансистами Франции Николаю Романову на устройство в России кровавых экзекуций, военно-полевых судов и всевозможных зверств, я познакомился с вашими возражениями мне и — не поздравляю вас!
Союз с так называемым русским правительством идёт вам в пользу: вы стали обращаться с логикой, правдой и благородным французским языком, точно казаки с женщинами. Насилие, как видите, ещё потому гнусно, что оно развращает даже посторонних и равнодушных зрителей его, что и случилось с вами.
Я никогда не отвечаю на личные выходки против меня, и чем они грубее, тем скорее забываешь их, но, господа, вы обвиняете меня в неблагодарности — и я должен объясниться.
Вы говорите: «Мы встали на защиту Горького, когда он сидел в тюрьме, а он…»
Позволю себе дать вам добрый совет: если однажды, по неосторожности или по иной причине, вы дали свободу своим человеческим чувствам, — не хвастайтесь этим! Нехорошо…
«Я был добр к тебе — ты должен за это заплатить мне благодарностью!» — вот что звучит в ваших словах. Но я не чувствую благодарности и доброту вашу считаю недоразумением.
Я не мученик и не страдалец, каким вы меня усердно изображали, я просто человек, который уверенно делает своё небольшое дело, находит в работе полное удовлетворение, а если меня за это иногда ненадолго сажали в тюрьму — я там отдыхал от естественной усталости, не ощущая особенных неудобств, не говоря уже о страданиях.
С точки зрения здравого смысла вам, господа, следует желать, чтобы я в тюрьме сидел возможно чаще и дольше, а когда вы протестуете против этого, — меня такое поведение — извините — смешит.
Ибо мы — враги, и — непримиримые, я уверен. Честный писатель всегда — враг общества и ещё больший враг тех, кто защищает и оправдывает жадность и зависть, эти основные устои современной общественной организации.
Затем, вы говорите ещё: «Мы любим Горького, а он…»
Господа! Искренно говорю вам: мне, социалисту, глубоко оскорбительна любовь буржуа!
Надеюсь, что эти строки вполне точно и навсегда определят наши взаимные отношения.
Комментарии
В примечаниях к статьям М. Горького, помещённым в настоящем томе, а также в томах 24–27, сообщаются те же сведения, которые давались в примечаниях к его художественным произведениям: библиографические данные об авторизованных изданиях, сведения о времени и обстоятельствах написания статьи (если имеются представляющие интерес документы по этому вопросу); приводятся отзывы В.И. Ленина, И.В. Сталина, крупнейших писателей и деятелей большевистской партии, а также сохранившиеся высказывания самого М. Горького о данном произведении, авторские пояснения к нему; в случае необходимости приводятся подтверждения принадлежности М. Горькому данной статьи (сведения о псевдонимах и т. п.); отмечаются наиболее показательные факты вмешательства царской цензуры в публикацию текстов писателя. Кроме того, к статьям даётся краткий «реальный комментарий» следующего содержания: поясняются лишь те места текста, которые без комментария остались бы непонятными современному читателю; делаются такие пояснения к тексту, без которых читатель не всегда может найти в энциклопедиях, курсах литературы, истории и других доступных источниках справки по интересующему его вопросу; если в тексте упомянут лишь герой произведения или приведена цитата, а произведение или автор не названы, в примечаниях даются соответствующие сведения; примечания содержат также необходимые уточнения фактов, названий, цитат, библиографические данные об упоминаемых в тексте научных трудах. Сведения об упоминаемых лицах, характеристики цитируемых произведений, как правило, не даются.
На арене борьбы за правду и добро
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 111 от 30 мая, в отделе «Очерки и наброски», без подписи.
Принадлежность фельетона М. Горькому подтверждается перепиской писателя с В.Г. Короленко (Архив А.М. Горького), а также отдельными текстовыми совпадениями фельетона со статьёй «Газетные «мошки» да «букашки», помещённой в «Самарской газете», 1895, номер 205 от 24 сентября, за подписью «М. Горький».
Печатается по тексту «Самарской газеты».
«Минул век богатырей…»— изменённая вторая строфа стихотворения Дениса Давыдова «Современная песня». У Давыдова:
То был век богатырей, Но смешались шашки…Несколько тёплых слов
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 124 от 14 июня, в отделе «Маленький фельетон».
Печатается по тексту «Самарской газеты».
Д.А. Линёв (Далин). «Не сказки»
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 261 от 3 декабря, в отделе «Библиография». Подпись: «И.X.» (то есть Иегудиил Хламида). О принадлежности этого псевдонима М. Горькому см. в очерке «В.Г. Короленко»
Рецензия печатается по тексту «Самарской газеты».