Том 26. Вояж на Гавайи
Шрифт:
— Думаю, это наилучший выход, — ровным голосом произнесла Кэрол. — Сама мысль о том, чтобы сбежать с этим мерзким коротышкой, могла бы показаться мне смешной, не будь она столь ужасной!
— Отдай мне пушку, Кэрол! — мягко предложил я.
— И кроме того, смерть твоя, Дэнни, если бы он убил тебя у меня на глазах, стала бы слишком тяжелой утратой для бедной Кэрол Драри. — Она улыбнулась, глядя на меня в упор, и ее пухлая нижняя губа непроизвольно скривилась от сожаления. — Я думаю, одна ночь — это еще не то, что запоминается на всю жизнь, но я никогда тебя не забуду, Дэнни Бойд. Ты был так добр и нежен, когда занимался со мной любовью в ту единственную нашу ночь, что это
В коридоре все слышнее раздавался топот бегущих ног.
— Бедный доктор Лэндел! — Кэрол невесело рассмеялась. — Похоже, его идея облагодетельствовать женскую половину человечества, создав новое направление в сексуальной терапии, рухнет как карточный домик вместе с клиникой.
— Оружие, Кэрол, — напомнил я и протянул руку, стараясь делать это без спешки. — Пожалуйста, отдай мне пистолет!
— Секундочку! — предостерегла меня Кэрол. — Ты должен знать, как опасно пытаться отнять оружие у такой дилетантки, как я. Вполне возможно, что по неопытности я могу допустить ужасную ошибку — случайно нажать на спусковой крючок или выкинуть еще какую-нибудь штуку.
Дверь в спальню чуть приоткрылась и застряла, упершись в ногу Войгта. Затем из-за филенки послышалось краткое, но сочное ругательство, после чего дверью с силой хлопнули о ноги Чака, и от этого толчка его тело перевернулось на живот. Лэндел сделал шаг в комнату — и застыл как вкопанный, увидев пушку в руке Кэрол, нацеленную прямо на него.
— Я до глубины души огорчена случившимся, доктор, — обратилась к нему Кэрол с легкой горечью. — В следующий раз, надеюсь, вам больше повезет с пациенткой, а пока… — Она повернула голову ко мне — и слезы стали скапливаться в уголках ее глубоких голубых глаз. — Нет, никаких психушек! — прошептала она самой себе, а затем чуть громче произнесла: — Прощай, Дэнни!
Я отчаянно метнулся к ней, поднырнул под руку, но она действовала быстрее: прижала дуло пистолета к горлу под подбородком и спустила курок.
Прошло две недели. Газеты уже не пестрели заголовками о случившемся в клинике Лэндела и на все лады склоняли демонический культ, обнаруженный в Огайо. К настоящему времени местная полиция нашла уже три обезглавленные жертвы, захороненные нелегально на тамошнем кладбище, и ожидалось, что не исключены и еще находки подобного рода.
Я все еще переживал глубокую депрессию всякий раз, когда вспоминал Кэрол Драри и это проклятое дело. Вот уж точно: это была одна не из самых удачных операций Дэнни Бойда. Слишком долго я ходил вокруг да около, а затем под самый финиш вынужден был выступить в роли зрителя, наблюдавшего, как Кэрол сначала убивает Войгта, а затем и себя. Концовка всей этой истории обернулась для меня тем, что я остался на бобах: доктор Лэндел в связи со скандалом, разразившимся вокруг клиники, остался без средств и не смог уплатить мне ни цента. Морган также отказался наотрез под тем предлогом, что я-де так и не вернул историю болезни Беверли Гамильтон. И он был прав, ибо Войгт сжег ее папку вместе с остальными в ту ночь, когда Кэрол убила Бэйкера. И еще Морган не преминул зло добавить, что я стал причиной краха клиники и тем самым разорил и его самого.
Дождь не прекращался последние два дня, и «бабье лето», судя по всему, кануло в Лету. Центральный парк выглядел мрачным, как побитая собака, и все листья на деревьях, словно сговорившись, пожухли за одну ночь. По причине такой погоды и от своих проблем — ей под стать — я пребывал в маниакально-депрессивном настроении. Была суббота, девять часов вечера — жизнь в городе кипела, а мне ничего другого не приходило в голову, как только оставаться в квартире и накачиваться спиртным в гордом одиночестве. Внезапно зазвонил телефон, и я на радостях рванулся к нему из кресла так, что пролил на ковер часть отличного напитка.
— Дэнни Бойд! — с надеждой гаркнул я в трубку, но ответом было лишь молчание. — Дэнни Бойд слушает, — снова попытался я вызвать абонента на откровенность. — Говорит его брат-близнец и — можете мне поверить — рекомендую Бойда без лишней скромности как величайшего частного детектива во всем Манхэттене и целом мире. — В трубке царила гробовая тишина, неприятно действуя на мои барабанные перепонки. — Может, вы женщина, молодая и красивая? — Я пустил в ход последнее средство. — Тогда вам следует взглянуть на его профиль. Одного взгляда на профиль Бойда хватит, чтобы избавиться от всех сомнений и очиститься как физически, так и морально. Бойд занимается любовью с таким же совершенством, с каким Форд создает свои автомобили. Многие мужчины занимаются тем же, но никто не может сравниться в этом с Бойдом. — Послышался щелчок — явное доказательство того, что повесили трубку.
Я поплелся обратно к своему креслу, чтобы опять погрузиться в одиночество, жалея о пролитой выпивке и досадуя на то, что какой-то сукин сын, видимо, по ошибке набрал не тот номер. Время вновь потянулось бесконечно долго: одна казавшаяся вечностью минута сменяла другую точно такую же. Я всерьез начал подумывать, не выпрыгнуть ли мне в окно разнообразия ради, но тут вспомнил, что подо мною еще пятнадцать этажей и одними переломами не отделаешься.
В дверь позвонили, и я отказывался верить ушам своим. Раздался второй звонок, а я все еще не шевельнулся. Затем находящийся за дверью — кто бы там ни был — начал жать на звонок с таким остервенением и постоянством, что мне ничего другого не оставалось, как отправиться открывать дверь, пока не сели батарейки звонка.
На пороге стояла она, вне себя от раздражения. Ее блестящие черные волосы были гладко зачесаны назад и собраны в тугой пучок у основания шеи — прическа, памятная мне еще по клинике Лэндела. На ней было коричневое, ниже колен кожаное пальто, застегнутое по всей длине на пуговицы, а большие глаза лучились нетерпением.
— У вас, должно быть, не все в порядке со слухом, — произнесла она таким знакомым мне низким сопрано.
— Я принимал душ.
— В одежде?
— А что, разве нельзя? — буркнул я первое, что пришло на ум.
— Я женщина, молодая и красивая, — скромно сообщила она, — и вправе рассчитывать на вашу помощь.
— В чем же?
— Чтобы избавиться от сомнений и очиститься как физически, так и морально, но для этого мне понадобится взглянуть на него не раз и не два.
— На кого взглянуть? — нервно осведомился я.
— На профиль Бойда. — Она прошла мимо меня в гостиную, недвусмысленно предложив отправиться за ней следом, после того, как была закрыта дверь.
— Так это вы сейчас звонили по телефону? — осенило меня.
Она кивнула с рассеянным видом:
— Просто хотела убедиться, что вы дома.
— Так оно и есть: я дома.
— Физически, — возразила она, — но я бы не могла с полной уверенностью сказать того же о ваших мыслях. Похоже, они блуждают где-то далеко. — Она засунула руку в карман и вытащила листок бумаги. — Найджел Морган просил меня передать вам вот это.
Я взял листок, взглянул на него и не поверил своим глазам:
— Чек на пять тысяч долларов?!
— Он продал клинику со всеми ее причиндалами, — объяснила она. — Какая-то химическая компания подыскивала место для экспериментальной лаборатории, и здание подошло им как нельзя лучше.