Том 3. Драмы

Лермонтов Михаил Юрьевич

Владимир. Не мудрено. Если б даже вы увидали, что я видел, и остались при своем уме, то я бы удивился!

Павел Григ<орич>. Это уж ни на что не похоже! Ты, Владимир, выводишь меня из терпения.

Владимир. Так вы не хотите со мною ехать! Так вы мне не верите! А я думал… но теперь вынужден всё сказать. Слушайте: одна умирающая женщина хочет вас видеть; эта женщина…

Павел Григ<орич>. Что мне за дело до нее?

Владимир. Она ваша супруга!

Павел Гри<горич> (с

досадой).Владимир!

Владимир. Вы, верно, думаете меня испугать этим строгим взглядом и удушить голос природы в груди моей? Но я не таков, как вы; этот самый голос, приказывающий мне повиноваться вам, заставляет… да! Ненавидеть вас! Да! Если вы будете далее противиться мольбам моей матери! О! Нынешний день уничтожил во мне все спасенья: я говорю прямо! Я ваш сын и ее сын; вы счастливы, она страдает на постели смерти; кто прав, кто виноват, не мое дело. Я слышал, слышал ее мольбы и рыданья, и последний нищий назвал бы меня подлецом, если б я мог еще любить вас!..

Павел Григ<орич>. Дерзкий! Я давно уж не жду от тебя любви; но где видано, чтобы сын упрекал отца такими словами? Прочь с глаз моих!

Владимир. Я уж просил вас не уничтожать во мне последнюю искру покорности сыновней, чтоб я не повторил эти обвиненья перед целым светом!

Павел Григ<орич>. Боже мой! До чего я дожил? (Ему)Знаешь ли…

Владимир. Я знаю: вы сами терзаемы совестью, вы сами не имеете спокойных минут – вы виновны во многом…

Павел Григ<орич>. Замолчи!..

Владимир. Не замолчу! Не просить пришел я, но требовать! Требовать! Я имею на это право! Нет! Эти слезы врезались у меня в память! Батюшка! (Бросается на колени)батюшка! Пойдемте со мною!

Павел Григ<орич>. Встань! (Он встревожен.)

Владимир. Вы пойдете?

Павел Григ<орич> (в сторону).Что если в самом деле? Может быть…

Владимир. Так вы не хотите? (Встает.)

Павел Григ<орич> (в сторону).Она умирает, говорит Владимир! Желает получить мое прощенье… правда! Я бы… но ехать туда? Если узнают, что скажут?

Владимир. Вам нечего бояться: моя мать нынче же умрет. Она желает с вами примириться не для того, чтобы жить вашим именем; она не хочет сойти в могилу, пока имеет врага на земле. Вот вся ее просьба, вся ее молитва к богу. Вы не хотели. Есть на небе судия. Ваш подвиг прекрасен; он показывает твердость характера; поверьте, люди будут вас за это хвалить; и что за важность, если посреди тысячи похвал раздастся один обвинительный голос. (Горько улыбается.)

Павел Григ<орич> (принужденно).Оставь меня!

Владимир. Хорошо! Я пойду… и скажу, что вы не можете, заняты. (Горько)Она еще раз в жизни поверит надежде! (Тихо идет к дверям.)О, если б гром убил меня на этом пороге;

как? Я приду – один! Я сделаюсь убийцею моей матери. (Останавливается и смотрит на отца.)Боже! Вот человек!

Павел Григ<орич> (про себя).Однако для чего мне не ехать? Что за беда? Пред смертью помириться ничего; смеяться никто над этим не станет… а всё бы лучше! Да, так и быть, отправлюсь. Она, верно, без памяти и меня не узнает… скажу ей, что прощаю, и делу конец! (Громко)Владимир! Послушай… погоди! (Владимир недоверчиво приближается.)Я пойду с тобою… я решился! Нас никто не увидит? Но я верю! Пойдем… только смотри, в другой раз думай об том, что говоришь…

Владимир. Так вы точно хотите идти к моей матери? Точно? Это невероятно! Нет, скажите: точно?

Павел Григ<орич>. Точно!

Владимир (кидается ему на шею).У меня есть отец! У меня снова есть отец! (Плачет.)Боже! Боже! Я опять счастлив! Как легко стало сердцу! У меня есть отец! Вижу, вижу, что трудно бороться с природными чувствами… о! Как я счастлив! Видите ли, батюшка! Как приятно сделать, решиться сделать добро… ваши глаза прояснели, ваше лицо сделалось ангельским лицом! (Обнимает его.)О мой отец, вы будете вознаграждены богом! Пойдемте, пойдемте скорей – ее надобно застать при жизни!

Павел Григ<орич> (хочет идти). (В сторону)Итак, я должен увидеться… хорошо! Да нет ли тут какой-нибудь сети? Однако отчаяние Владимира!.. Но разве она не может притвориться и уверить его, что умирает? Разве женщине, а особливо моей жене, трудно обмануть… кого бы ни было? О, я предчувствовал, я проникнул этот замысел, и теперь всё ясно. Заманить меня опять… упросить… и если я не соглашусь, то сын мой всему городу станет рассказывать про такую жестокость! Она, пожалуй, его подобьет! Признаюсь! Прехитрый план! Прехитрейший!.. Однако не на того напали! Хорошо, что я вовремя догадался! Не пойду же я! Пускай умирает одна, если могла жить без меня!

Владимир. Вы медлите!

Павел Гр<игорич> (холодно).Да! Я медлю!

Владимир. Вы… эта перемена! Вы…

Павел Григ<орич> (гордо).Я остаюсь! Скажи своей матери и бывшей моей жене, что я не попался вторично в расставленную сеть… скажи, что я благодарю за приглашение и желаю ей веселой дороги!

(Владимир вздрагивает и отступает назад.)

Владимир. Как! (С отчаяньем)Это превзошло мои ожиданья! И с такой открытой холодностью! С такой адской улыбкой? И я – ваш сын? Так, я ваш сын и потому должен быть врагом всего священного, врагом вашим… из благодарности! О, если б я мог мои чувства, сердце, душу, мое дыхание превратить в одно слово, в один звук, то этот звук был бы проклятие первому мгновению моей жизни, громовой удар, который потряс бы твою внутренность, мой отец… и отучил бы тебя называть меня сыном!