Том 3. Грабители морей. Парии человечества. Питкернское преступление (с илл.)
Шрифт:
— Но это ужасно!.. Уверяю вас, что ничего подобного не было! Я все время сидел под столом, пока происходила битва между «Грабителями» и какими-то неизвестными людьми, которых я не мог видеть, так как они находились в самой глубине залы. Что же касается королевских солдат, то они ни с кем не сражались и никого не убили, потому что пришли тогда, когда все уже было кончено.
— Довольно, Захария! Довольно! — перебил с негодованием мистер Фортескью. — Не старайся разрушить эту почтенную легенду, бросающую новый луч славы на наших храбрых солдат. Горе тем народам, которые не умеют хранить своих преданий!
— Но, дорогой мой тесть, вы глубоко ошибаетесь! — протестовал Олдхэм. — Вы ошибаетесь, я должен заметить вам это, несмотря на все свое уважение к вам. Тут нет никакой славы, никакой легенды, никакого предания. Тут просто ошибка в личности и в имени, больше ничего.
— Захария, ты относишься ко мне непочтительно.
— Вам просто хочется проповедовать. Это у вас потребность. Вы так любите сами себя слушать.
— Захария!..
— Как! Вы решились заявить мне, что приняли участие в подписке в пользу тех людей, которые арестовали меня под столом… под столом, Фортескью, заметьте это, и которые хотят меня повесить, чтобы самим прослыть героями… Это возмутительно!
— Захария!.. Змея, отогретая мной на груди своей!..
— Убирайтесь вы с вашими змеями, легендами и преданиями, с вашими солдатами и подпиской. Я был глуп, потому что был слишком добр. Но мое терпение лопнуло наконец. Я не могу.
— Негодяй! Неужели ты осмелишься поднять руку на отца своей жены?
— Нет, я не сделаю этого, но только вы уходите, пожалуйста. Это будет гораздо лучше. Вы сами знаете, что мы и дома-то не можем пробыть вместе двух минут, не вцепившись друг другу в волосы.
— Бедная Бетси!.. Несчастная Бетси!.. Какого отца я выбрал для твоих детей! — произнес Фортескью, трагически воздевая руки к небу. Потом прибавил плаксивым тоном: — Захария, мы не можем так расстаться!
— Ну, теперь за нежности. Сцена примирения… Знаю я все это, раз двадцать испытал. Впрочем, я на вас нисколько не сержусь.
— Захария!
— Фортескью!
— Обними меня, Захария!
— Обними меня, Фортескью!
Тесть и зять обнялись и прижали друг друга к сердцу.
— Завтра я опять приду утешать тебя и ободрять, — объявил на прощанье мистер Фортескью и величественно удалился из камеры.
XIII
КАК ТОЛЬКО УШЕЛ МИСТЕР ФОРТЕСКЬЮ, в камеру вошел тюремщик Олдхэма и сообщил узнику, что его спрашивают десять солиситоров, предлагающих свои услуги для защиты его дела в суде.
— Я буду защищаться сам, — ответствовал клерк Пеггама, знавший цену английским адвокатам.
— Это не в обычае, — возразил почтенный мистер Торнбулл (так звали тюремщика). — Не хотите ли вы поручить мне переговоры? Это не будет вам стоить ни одного пенса.
— Ну, если так, это другое дело. В таком случае действуйте, как хотите.
Десять минут спустя тюремщик привел в камеру какого-то рыжего джентльмена на жердеобразных ногах и с головой, как у хищной птицы, отрекомендовав его под именем мистера Джошуа Уотерпаффа.
Олдхэм и адвокат просидели вместе часа два. О чем они беседовали, осталось тайной, но после ухода адвоката Олдхэм долго сидел в задумчивости.
В этот день утром мистер Джошуа получил записку. В тексте, написанном незнакомым ему почерком, содержалось предложение:
Достопочтенный мистер Джошуа Уотерпафф получит пять тысяч фунтов стерлингов, если ему удастся оправдать тауэрского арестанта или устроить его побег.
Когда он выходил из тюрьмы, к нему подошел какой-то нищий и сделал ему знак. Место было людное, и адвокат прошел мимо, как будто ничего не заметил, но сейчас же повернул в глухой переулок, где некому было за ним наблюдать.
Мистер Джошуа был человек продувной. Неизвестные покровители Олдхэма не могли сделать лучшего выбора: это был постоянный адвокат всех столичных мошенников и злодеев, отлично знавший всех служащих в тюрьмах и имевший самые точные сведения о том, кого за сколько можно купить. Он больше, чем кто-либо, был способен удачно исполнить поручение.
Нищий не замедлил подойти и завязать разговор.
— Не правда ли, какая прекрасная погода, мистер Джошуа? Даже и не по сезону.
— Действительно, — согласился адвокат, — в Лондоне очень редко выдаются такие чудесные дни.
— Не внушает ли вам это некоторого желания прокатиться по Темзе, мистер Джошуа? У меня готова лодка с шестью гребцами. Превосходная лодка. Она может доставить вас всюду, куда вам будет угодно. Например, в Саутварк.
— В Саутварк?.. Да, там очень хорошо. Что же, я готов, благо представляется случай.
— Попробуйте, мистер Джошуа: вы не раскаетесь. Лодка стоит вот здесь, налево около моста Сити.
Нищий пошел вперед, Джошуа Уотерпафф — за ним. Они скоро дошли до того места, где стояла изящная шлюпка с небольшим тентом сзади. Неизвестный пригласил адвоката войти в нее. Адвокат, усаживаясь, на несколько секунд повернулся к нищему спиной. Велико же было его удивление, когда вместо нищего он увидел молодого элегантного флотского офицера с капитанскими нашивками. Грязная борода и растрепанный парик были небрежно брошены на скамью лодки. Не оставалось никакого сомнения, что офицер и нищий были одно и то же лицо.