Том 3. Мини-убийцы
Шрифт:
— Это правда, леди, то, что он говорит?
— Наоборот! — ответила она, широко раскрыв невинные глаза. — Ни одного слова правды… Он — друг моего брата. — Понимаете, мой брат задолжал ему пару сотен и не смог вовремя расплатиться. Тут Дэнни, — она нежно улыбнулась, — предложил мне поехать с ним в Нью-Йорк и провести недельку в его квартире — тогда он простит брату долг.
К концу выступления Клемми шофер пыхтел как паровоз. Он опустил руку мне на плечо, и его стальные пальцы больно впились в меня.
— Так вот в чем дело, парень! — прошипел
Железная хватка ослабла, пальцы сомкнулись в кулак, такой же толстый, как рыло Душки Вильямса.
— Доставай револьвер, Дэнни! — зашипела Клемми в ужасе. — Скорее! Убей его, Дэнни, или он тебя убьет!
Кулак застыл в воздухе. Драчун колебался. Клемми крепко зажмурилась, вся дрожа от возбуждения.
— Убей его, Дэнни, — твердила она сквозь стиснутые зубы. — Стреляй в живот — он сам напрашивается.
Шофер опустил руку и опять посмотрел на Клемми. Лицо его взмокло от пота, и он машинально отер его тыльной стороной ладони. Потом повернулся ко мне.
— Чего это с ней? — хрипло спросил он. — Шарики за ролики заехали, что ли?
Я расстегнул пиджак так, чтобы ему виден был мой тридцать восьмой в кобуре, выкатил на него глаза и проскрежетал:
— Оставь в покое эту даму. Тебе дьявольски повезло, что твои шарики еще на месте!
Капли пота на его широкой роже слились в ручейки. Он быстро отступил назад, но не рассчитал расстояния и наткнулся на другого парня.
— Каждый может ошибиться… Прошу прощения, мисс!
И он бросился к двери, не дожидаясь ответа.
Клемми захихикала.
— Я не думала, что вы и правда пристрелите его, — заявила она. — Я только надеялась…
— Надо бы хорошенько отшлепать вас, — сердито ответил я.
В ее глазах зажегся огонек.
— Вы ужасный тип! — ласково сказала она. — Уверена, вам все это нравится.
Какой смысл спорить? Нам принесли горячие сандвичи, и Клемми набросилась на них с жадностью дикаря.
— Мне нужно позвонить, — сказал я. — Постарайтесь вести себя разумно и не приставайте к водителям грузовиков. Они все семейные люди и обожают своих жен.
— Ваш сандвич остынет, — пробормотала она с полным ртом. — А впрочем, не успеете, я его съем.
— Приятного аппетита!
Я вошел в телефонную кабину и закрыл за собой дверь. Заглянув в справочник, я позвонил в центральное управление полиции и сделал заявление об убийстве. Назвал ферму и адрес, описал свинарник и Душку Вильяма, уточнил, что ферма принадлежит Гэлбрайту Хейзелтону. А труп, по всей вероятности, — его сыну Филипу.
Полицейский на другом конце провода очень заинтересовался моей историей.
— Назовите себя, сэр? — попросил он, когда я собирался уже повесить трубку.
— Хьюстон, — ответил я. — Меня зовут Хьюстон, я поверенный мистера Хейзелтона.
Жизнь суровая штука. В основном все озабочены тем, как бы разбить морду своему ближнему раньше, чем он разобьет тебе. Но время от времени выдается возможность сделать доброе дело… И покидая кабину, я чувствовал, что это был славный день. Если у Хьюстона возникнут неприятности, я буду счастлив рекомендовать ему хорошего адвоката.
Подойдя к столику, я увидел, что Клемми доедает последний кусок моего сандвича с мясом. Но так как запах свиного бекона по-прежнему витал в воздухе, прогоняя мой аппетит, я решил, что мне будет достаточно чашки кофе.
Глава 4
Около половины шестого мы приехали в Нью-Йорк. Я поставил машину перед своим домом в Вест-Сайде, взял чемодан Клемми, и мы поднялись ко мне.
Не успел войти, как Клемми бросилась к окну, чтобы посмотреть на вид, который открывался на Центральный парк (я называю это «мой задний двор»).
— Красиво! — воскликнула она. — Мне здесь очень нравится.
— Ну что ж, тем лучше. Я пойду поищу чего-нибудь выпить.
На полдороге на кухню меня остановил телефон. Я снял трубку и услышал далекий холодный голос.
— Странник вернулся домой, наконец? — спросила Фрэн. — Я, верная секретарша, ни на шаг не отлучалась из конторы. Что я должна сделать до того, как отправиться заниматься своим среднезападным проектом?
— Никаких поручений, Фрэн. А что у нас слышно?
— Сейчас скажу, не торопитесь. Из посетителей сегодня утром был этот Хьюстон. Ваше отсутствие его разозлило, тем более что я не знала, когда вы вернетесь. А сразу после завтрака появился некий Карл Толвар. Он сказал, что придет завтра утром.
— Толвар? — повторил я. — Не знаю такого.
— Он сказал, что вы и он занимаетесь одним бизнесом, — педантично добавила Фрэн. — Глядя на него, можно подумать, что он торгует белыми рабынями, и если вы собираетесь продать меня какому-нибудь восточному принцу, Дэнни, то предупреждаю, вы получите лишь десять процентов комиссионных! Это мое последнее слово.
— И никаких телефонных звонков?
— Я же сказала вам, чтобы вы были терпеливее! Звонки — это самое интригующее. Одна стервозная дама звонила три раза в течение часа. Она отказалась сообщить свое имя, но в последний раз сказала, что будет ждать вас в том же баре, что и вчера, до половины седьмого. Вы что-нибудь понимаете?
— Конечно.
— Тем лучше. Надеюсь, вы проведете хороший вечер. Но послушайте меня: не забудьте взять с собой хлыст. Знаю я таких особ!
— Я подумаю, Фрэн. До завтра.
— Это зависит от успеха моих предприятий… Передайте от меня незнакомке крепкий щипок!
Я повесил трубку, зашел на кухню и вскоре вернулся в гостиную с напитками. Клемми отхлебнула, одобрила состав и прервала свои наблюдения за окрестной жизнью, повернувшись ко мне.
— Дэнни, — промурлыкала она, — я чувствую себя такой беспутной… Вы изнасилуете… Намерены наброситься на меня с бурными ласками сейчас или когда настанет ночь?