Том 3. Оказион
Шрифт:
Как известно, в мировой литературе понятие «магический реализм» закрепилось за лучшими образцами латиноамериканской прозы. Тем очевиднее для нас, что ремизовское творчество всегда было созвучно самым широким, общекультурным тенденциям, и тем шире контекст историко-литературного изучения его творчества, в котором открываются подчас неожиданные соответствия, «рифмы» и аналогии различных литературных новаций. И действительно, скрытый нерв ремизовского повествования — это волшебство реальной жизни. Магия буквально пронизывает все рассказы, проявляясь то в загадочном названии, где непонятное, или забытое слово заставляет переосмыслить содержание повседневного бытия («Среди мурья», «Царевна Мымра», «Эмалиоль»), то в стремлении открыть «чудо» в самом обычном или неприметном, потому что на самом деле: «За чудом далеко не надо ходить, а за границу ездить и подавно. Оно тут всякую минуту перед глазами, только смотри и замечай» («Чудо»).
Е. Обатнина
Комментарии
В настоящем томе представлены рассказы, созданные А. Ремизовым в России в 1896–1921 годах. Большинство из них были объединены автором в циклы — в соответствии с основным принципом, избранным для художественной организации собственного творчества. Этот принцип сохраняется в настоящем издании с целью максимально полно представить произведения писателя, написанные в жанре реалистического рассказа. Ввиду ограниченности объема издания из состава некоторых циклов изъяты тексты, основанные на фольклорных источниках: сказки, былички, притчи, легенды и т, п. (в комментариях их названия обозначены в квадратных скобках). За рамками издания остались новеллы, впоследствии вошедшие в роман-эпопею «Взвихренная Русь», и циклы «снов», объединенные автором в книгу «Мартын Задека. Сонник» (Париж, 1954).
Поскольку рассказы Ремизова мигрируют из цикла в цикл и из сборника в сборник, каждый раз образуя новые композиции, в настоящем издании они публикуются по последнему циклу, соответственно, по последней редакции. Для отражения истинного содержания отдельных циклов названия текстов, извлеченных из них, помечаются в угловых скобках — с указанием сборников и новых циклов, куда они впоследствии были помещены автором.
За условный цикл мы принимаем рассказы сборника «Зга» (1925), хотя и не имеющие циклического деления, но объединенные подзаголовком «Волшебные рассказы». В их состав включены и пять реалистических рассказов, которые развивают заданную тему «чудесного» применительно к обычной жизни, Именно эти тексты воспроизводятся в настоящем издании.
Учитывая тот факт, что каждая последующая публикация одного и того же рассказа являлась, как правило, новым вариантом текста, а зачастую и его новой редакцией (по отношению к автографу или же к первой публикации), в данном издании мы не стремились отразить лексические, синтаксические и прочие текстологические изменения. В то же время в отдельных случаях, описывая историю рассказов, мы фиксируем наиболее примечательные отличия разных редакций.
Ремизовские произведения малой формы характеризуются жанровой неустойчивостью. Сам автор называл их то сказками, то рассказами, то поэмами, то повестями. В настоящий том включены его метризованная проза, которая может быть идентифицирована как стихи и поэмы, а также рассказы, по своему объему более подходящие под определение «повесть»: «Павочка» и «Петушок», в своих последних редакциях опубликованные отдельными изданиями. Кроме того, здесь представлены тексты, не входившие ни в какие циклы. В «Приложениях» помещен рассказ «Тоска неключимая», который относится к своего рода раритетам творческого наследия Ремизова, поскольку не печатался при его жизни.
Каждый цикл сопровождает краткая историко-литературная характеристика. Тексты снабжены информацией об их первой публикации и сведениями о местонахождении известных автографов. Датировки рассказов приводятся в соответствии с годом, обозначенным автором в конце своих произведений (если таковой имеется); по указателям («Временнику» и «Азбуковнику»), составленным писателем к восьмому тому его Сочинений (СПб.: Сирин, 1910–1912), а также по аналогичным указателям к другим сборникам. Если время создания текста устанавливается по косвенным источникам (например, переписке), то дата ставится в угловых скобках. В случае несовпадения авторской датировки и косвенных свидетельств мы ставим двойную дату, при этом выявленную по косвенным источникам также помещаем в угловых скобках. Здесь же приводится информация о других прижизненных публикациях текста. В случае переименований указываются иные названия текста.
Тексты воспроизводятся в соответствии с авторской пунктуацией и с сохранением некоторых особенностей старой орфографии.
Чертов лог *
Печатается по: Чертов лог и Полунощное солнце. Рассказы и поэмы. СПб.: EOS, 1908.
Цикл является первой частью сборника. Составившие его рассказы первоначально публиковались в повременных изданиях как самостоятельные произведения, не связанные общим тематическим либо идейным замыслом. «Чертов лог» состоит из 12 новелл; пять из них («Чертик», «Слоненок», «Барма», «В секретной», «Пожар») были включены Ремизовым в последующие сборники и, соответственно, в новые циклы.
[Чертик]
<Слоненок>
Прижизненные издания: Шиповник, 1; Зга.
Бебка *
Впервые опубликован: Курьер. 1902. 24 ноября. С. 3 (с подписью: А. Ремизов(Молдаванов).
Рукописные источники: РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. № 92. Прижизненные издания: Шиповник 1. Дата: 1901.
По воспоминаниям писателя, рассказ, написанный в 1901 г. в Усть-Сысольске, дорабатывался в Вологде при участии Б. Савинкова и П. Щеголева — товарищей по ссылке, оказывавших дружескую поддержку Ремизову в его начальных шагах на литературном поприще. Свой первый прозаический опыт автор адресовал в 1902 г. в издательство «Знание» — М. Горькому и в журнал «Русское богатство» — В. Г. Короленко. Оба они отказались принять рассказ для публикации.
В письме от 4 сентября 1902 г. Короленко следующим образом мотивировал такое решение: «Очерк Ваш „Бебка“, присланный Вашим товарищем Б. Савинковым, я прочел. Для журнала он не подходит уже по своей миниатюрности. Написан очерк литературно, но это как будто запись слов и движений одного ребенка, не переработанная в художественный типический образ» (РНБ. Ф. 634. № 249. Л. 3) Тем не менее рассказ был вновь переписан и вместе со стихотворением «Колыбельная песня» отправлен на суд заведующему литературным отделом московской газеты «Курьер» Л. Н. Андрееву. Уже 22 ноября Ремизов получил положительный ответ, подписанный секретарем редакции И. Д. Новиком: «Ваши „Колыбельная песня“ и „Бебка“ приняты и будут помещены в непродолжительном времени». (Там же, Л. 7). Историю публикации рассказа см.: Встречи. С. 125–126; Иверень. С. 205; 212–213; Грачева А. Алексей Ремизов и Леонид Андреев (Введение к теме) // Исследования. С. 41–45. Публикация в сборнике «Чертов лог и Полунощное солнце» существенно отличается от первой печатной редакции рассказа. К самым примечательным текстологическим расхождениям относится замена реплики Бебки, адресованной лирическому герою: «Ста-рый ка-зак Алек-сей!» — на более комичную, привнесенную в редакцию 1908 г.: «Козел бородатый». В редакции из сборника также отсутствует концовка, расположенная в первой редакции после отточия: «Черная с золотыми очами южная ночь покрывает меня. Ветер улетел, ветер не звенит замерзшими ключами от моих дверей. Завтра быть может… Но где же Бебка, где ты?»
Дратва— толстая смоленая нить для шитья кожи.
Бебка— маленький сын ссыльных, с которыми Ремизов жил в одном доме в Усть-Сысольске, находясь там в 1900–1901 гг. под гласным надзором полиции. В одном из альбомов Ремизова сохранилась фотография родителей мальчика, доктора Заливского и его жены Любови Семеновны, с припиской — «а у них мальчик Бебка» (РНБ. Ф. 92. № 340. Л. 22 об.). О реальном герое своего первого опубликованного произведения Ремизов вспоминал: «Я кончил „Эпиталаму“ — плач девушки перед замужеством и рассказ о самом младшем нашем товарище — сын доктора Заливского, сослан в Усть-Сысольск с отцом — мой чудесный „Бебка“, его мать царская кормилица, здоровый мальчик, и совсем не похож на других моих приятелей косоглазых кикимор из белых ночей и крещенских вьюг» (Иверень. С. 205).
Он идет в соседнюю комнату, где работают сапожники— обстоятельства реальной жизни поднадзорного Ремизова, снимавшего угол в доме на берегу Усть-Сысолы вместе с ссыльными сапожниками из Вильно. (См.: Иверень. С. 158–159). В альбоме писателя сохранилась фотография этих ссыльных, подписанная значительно позже: «За работой. У меня в усть-сысольской Обезвелволпалате» (РНБ. Ф. 92. Оп. I. № 340. Л. 23).
[Брама]
<В секретной>