Том 3. Оказион

Ремизов Алексей Михайлович

Дата: 1907–1913.

Семенин день— день памяти преподобного Симеона Столпника (1 сентября), называемого в народе также Летопроводцем.

Не-весть-что про Додона!.. — «Не-весть-что. Сказка о царе Додоне» — вариант заголовка для сказки, появившейся в печати под названием «Царь Додон», впоследствии опубликованной в книге «Заветные сказы» (Пб.: Алконост, 1920), а также отдельным изданием (Пг.: Обезьянья великая вольная палата [Алконост], 1921).

…ворон, лягушка-царевна, золотое яблоко, живая и мертвая вода, чудесный перстень, златогривый конь, свинка-золотая щетинка, олень-золотые рога, птица-колпалица, гусли-самогуды— с одной стороны, «диковинки» царя Додона — это собранные воедино «чудесные помощники» и предметы, с которыми связаны устойчивые мотивы волшебной сказки (См.: Народные русские сказки А. Н. Афанасьева. Т. I–III. М, 1984–1985); с другой, сама тема сказочного царя, обладающего множеством невиданных чудес, восходит к «Сказанию об Индийском царстве» — памятнику древнерусской письменности XIII в., который представляет

собой послание мифического индийского царя-христианина Иоанна императору Мануилу, где описываются владения и необыкновенные богатства Иоанна как средоточие сказочных и фантастических чудес. Например, сказочный образ свинки-золотой щетинки, которая была источником света в темноте, соотносится с особенным камнем «кармакаул» в золотой царской палате: «ночью же светит тот драгоценный камень, как день, а днем — как золото». Немало было у царя Иоанна чудес, поддерживающих его здоровье и молодость: два золотых яблока с сапфирами, «дабы хоробрость наша не оскудела», особое масло (миро), спасающее от старости и болезни глаз и др. (См.: Памятники литературы Древней Руси. XIII век. М, 1981. С. 466–473).

перловый трон— жемчужный (от перл — жемчуг).

поруха— помеха.

Лука Водыльник— образ, восходящий к герою поэмы «Лука Мудищев», приписываемой И. С. Баркову.

Дракан царь— возможно, подразумевается легендарный афинский законодатель Дракон; при нем в 621 г. до н. э. были утверждены правовые обычаи, нарицательное имя которых («драконовские меры») сохранилось до наших дней.

Богоявленская вода— вода, освященная в день Богоявления, или Крещения

Господня (6 января).

топтать мышей— в переносном значении: совокупляться.

замоторел— затерялся, запропастился.

оказион— имеется в виду распродажа подержанных вещей продажа — Occasion (фр.)букв.: по случаю.

Прямо на ваш рост, автомобиль! — Игровое переосмысление звучания иностранной реки как русской. Принимая во внимание, что сюжет публиковался Ремизовым под самостоятельным названием «Эмпермеабль» (Последние новости. 1934. № 5024. 25 декабря), которое является собственно французским словом empermeabl,означающим непромокаемый плащ, — очевидно, что именно этому слову герой нашел звуковой русский эквивалент — автомобиль.Однако, вполне вероятно, продавщица могла сказать «un mantcaux habille» (элегантное пальто), также отдаленно совпадающее с звучанием слова «автомобиль».

Свет неизреченный Фаворский— свет, который заблистал в мгновения преображения Господа; по названию священной горы на восток от Назарета.

За святую Русь ^*

Печатается по: За святую Русь. Думы о родной земле. [Пг.]: Изд. журнала «Отечество», [1915].

Сборник состоит из двух частей и в основном представлен произведениями, написанными в жанре сказки или легенды. Только два текста из первой части, не имеющей специального заголовка, являются реалистическими рассказами в строгом определении этого жанра.

[За святую Русь]; [Ннколин Завет]; (Никола милостивый — угодник Божий]

Полонное терпение ^*

Впервые опубликован: Огонек. 1914. № 33. С. 3–6.

Дата: 1914.

Первые дни войны Ремизов и его жена волею судьбы провели в дороге, спешно возвращаясь в Россию из длительного заграничного путешествия. Посещение Европы безмятежно началось в мае 1914 г. с Италии, а в июле Ремизовы остановились в Берлине. Узнав о начале войны, они попытались покинуть пределы Германии, но граница была уже закрыта (удалось добраться только до Алленштайна). Чтобы вернуться в Петербург, супругам пришлось проделать тяжелый путь через Швецию и Финляндию. Только 31 июля, через 12 дней скитаний, сопряженных с риском оказаться интернированными, они вернулись домой. В дороге пропал багаж, в котором находились рисунки писателя, сделанные в Риме. Еще некоторое время по приезде в Петербург Ремизов сравнивал перенесенные тяготы с пленением и писал о себе: «вернувшийся из немецкого плена». В его заметках, фиксировавших адреса и маршруты поездок, подробно (по дням и даже часам) расписан весь трудный путь домой. Так, из Берлина до Алленштайна Ремизовы добирались 15 часов и были вынуждены в течение 11 часов пути простоять в спальном вагоне. После чего они ожидали «под открытым небом» пересадки в «телячий вагон», идущий в Штетинг (Щецин), а затем посадку на пароход до Рюгена и т. д. (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 2. № 6. Л. 2), Ср. с письмом Я. Шрейбера, который стал свидетелем того трудного положения, в котором Ремизовы оказались в Берлине. В письме, нашедшем писателя почти полтора года спустя, Шрейбер, сам пройдя через унизительные испытания от немецких властей, обрисовал реальную опасность, которую по счастью избежали Ремизовы: «Промаялись мы в Берлине после В<ашего> отъезда 3 месяца, не выпускали меня немцы до тех пор, пока их врачи не признали меня совершенно негодным для военной службы. За три месяца в Германии пережили мы немало и при каждой новой неприятности или гадости немецкой с радостью вспоминали: „Какое счастье, что мы Ремизовых успели выправить <т. е. выпроводить. — Е. О.>Все, что мы с Вами пережили на вокзале были цветочки, ягодки потом пришли.

Меня, как давно жившего в Берлине в тюрьму не упрятали, а что было бы с Вами, если бы Вы не успели выбраться — не ручаюсь, почти все новоприбывшие мужчины были рассажены по тюрьмам! Два раза в день мы всем семейством должны были являться в участок, из нашего околодка не имели права отлучаться и т. д. и т. д., словом жили под постоянной угрозой. А помните, как наши дамы на меня рассердились, когда я Вам сказал, что пахнет войной и советовал немедленно собираться в дорогу?! О Ваших приключениях слышал только мельком, в газетах не читал; в каком страхе мы были за Вас, когда ушли с вокзала и потом, когда узнали, как с русскими путешественниками обращаются“» (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. № 235). Короткое описание своего возвращения в Россию Ремизов оставил в письме к И. Рязановскому: «…12 дней ехали, едва ноги принесли. Нас арестовали за час до границы и начались наши мытарства. Все вещи наша погибли. Нас не били (а на о. Рюгеие я встретил таких), но под ружейной угрозой держали не мало» (РНБ. Ф. 634. № 32. Л. 31; п. от 8 августа 1914). Столкновение с войной спровоцировало у Ремизова устойчивые антинемецкие настроения. Обострившийся патриотический пафос ремизовского творчества отвечал идеологии шовинистически настроенных журналов «Отечество» и «Лукоморье». Так в одноименных издательствах появились сборники «За святую Русь» и «Укрепа». В то же время, существует свидетельство Ф. Филлера, записавшего 23 апреля 1915 г. в своем дневнике слова Ремизова, сказанные ему при личной встрече: «Многие из наших писателей будут после войны стыдиться своих выпадов против немцев!» (Fiedler F. Aus Der Literatenwelt Charakterzuge und Urteile. Tagebuch / Herausgegeben von K. Asadowski. Gottingen, 1996. S. 468; пер. Л. Ильницкой). Заинтересованность рассказом Ремизова в августе 1914 проявлял и журнал «Отдых Христианина». Сохранился письменный запрос редакции о возможности и условиях перепечатки текста (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 2. № 23, Л, 45). С осени 1921 Берлин станет первым эмигрантским прибежищем Ремизовых. В статусе русского эмигранта писатель по-новому взглянул на содержание сборника «За святую Русь», написав 6 июня 1923 г. на шмуцтитуле книги: «Страшно глядеть теперь на эту книгу в особенности тут в Германии. Но все написанное вышло без „подладу“, по искреннему чувству тревоги и такой взбити чувств, как в первый год войны Чувство конца, вот это что» (Каталог. С. 19).

…священный Рюген, где когда-то в Арконе стоял Светотд… — Рюген — остров в Балтийском море, входивший в состав прусской провинции Померании. В X в. его первоначально германское население было вытеснено славянами-вендами. На самом северном мысе острова Аркона (название которого, возможно, происходит от славянского «уркан», т. е. «на конце») был построен одноименный город — религиозный центр прибалтийских славян, примечательный храмом вендского бога Святовида. В 1168 г. остров был завоеван Датским Королем Вальдемаром и разорен.

…наш Перун златоусый… — в славянской мифологии бог грозы (грома), покровитель военной дружины и ее предводителя (князя).

славянская Руя— или Руяна: славянское наименование о. Рюген.

Кубики ^*

Впервые опубликован: Последние известия. 1914. № 77. 19 октября. С. 3.

Рукописные источники: Беловой автограф, под загл. «Судная повесть»; на л. 1 рукой Ремизова написано красными чернилами Алексей Ремизов / Судная повесть;черными чернилами внизу листа Алексей Михайлович Ремизов, / Таврическая, 7, кв. 23) — ИРЛИ. Ф. 627. Оп. 2. № 74.

Дата: 1914.

Вскоре после вступления России в войну писатель подготовил наборную рукопись рассказа, первоначально названного «Судная повесть», которую 11 августа 1914 г. адресовал П. Щеголеву (в то время заведующему литературным отделом бесплатного приложения к газете «День», выходившего под названием «Отклики»), и через несколько дней получил из редакции официальный отказ. В связи с чем 17 августа он вновь написал Щеголеву: «Неделю назад <…> послал Вам с куриный носок „судную повесть“. В „День“ эту повесть не напечатали, и я покорно прошу Вас послать ее мне, <к словам дана сноска: „черновик у меня очень растрепан“>, куда-нибудь отдам в другое место» (ИРЛИ. Ф. 627. Оп. 4, № 1479–1610. Л. 113). Характерно, что в беловом автографе, отличном от печатной редакции, маленький герой именуется Петушком. Возможно, рассказ замышлял как продолжение корпуса текстов о мальчике Петьке, впервые появившегося в составе «Посолони».

[Свет необоримый]

Среди мурья и неурядицы ^*

Печатается по: Среди мурья. Рассказы. М.: Северные дни, 1917. Наборная рукопись, с авторской правкой — ГЛМ. Ф. 156. РО 3687.

Название цикла впервые прозвучало на страницах «Биржевых ведомостей» (1916. 10 апреля), где под этим общим названием были напечатаны три рассказа: «I. Перчатки»; «II. Свет нерукотворенный»; «III. Звезды». Среди рассказов, в основном написанных на реалистическом материале, выделяется притча «Камушек», которая в настоящем издании не приводится. Некоторые тексты снабжены авторскими примечаниями. Цикл создавался в квартире по ул. Песочной (Д. 8, кв. 3), куда Ремизовы переехали в сентябре 1915 г. Реалии нового петроградского адреса рассеяны по всем рассказам цикла. На шмуцтитуле личного экземпляра сборника «Среди мурья» Ремизов оставил инскрипт, обращенный к С. П. Ремизовой-Довгелло, который заканчивается словами: «Рассказы написаны за войну 1915–1916. В тягчайшие военные годы это память, деточка, душевная, удушья войны. 1. 3. <19>23» (Каталог. С. 19). Сборник завершается авторскими примечаниями, которые далее приводятся в кавычках.