Том 3. Рассказы, сценарии, публицистика
Шрифт:
Надзиратель. Имя?
Людмила. Отпустите меня.
Надзиратель. Имя?
Людмила. Варвара.
Надзиратель. Отчество?
Людмила. Ивановна.
Надзиратель. Где работаете?
Людмила. У Лаферма, на табачной фабрике.
Надзиратель. Профбилет?
Людмила. Я не ношу с собой.
Надзиратель.
Людмила. Я замужем… Отпустите меня…
Надзиратель. Почему вам интересно липу гнать, скажите? Брылева давно знаете?
Людмила. О ком вы говорите?.. Я не знаю.
Надзиратель. Ордера на нитки Брылев подписывал, через вас шло к Гутману, где вы склад сделали?..
Людмила. Что вы говорите? Какой склад?..
Надзиратель. Сейчас — узнаете — какой… (Милиционеру.)Позовите Калмыкову.
Милиционер вводит Шуру Калмыкову, горничную в номерах на Невском, 86.
Надзиратель. Вы коридорная?
Калмыкова. Я подменяю.
Надзиратель. Признаете гражданку?
Калмыкова. Очень отлично признаю.
Надзиратель. Что можете показать?
Калмыкова. Могу отвечать по вопросам… Отец их — генерал.
Надзиратель. Работает она?
Калмыкова. Пару поддает — это у ней работа.
Надзиратель. Муж есть?
Калмыкова. Под кустом венчались… У ней мужьев много. Один от ее зубов весь вечер в отхожем хоронился.
Надзиратель. Какие зубы? Чего плетешь?..
Калмыкова. Людмила Николаевна знает, какие зубы.
Надзиратель (Муковниной). Приводы были?.. Сколько?
Людмила. Меня заразили… Я больна.
Надзиратель (Калмыковой). Нам удостоверить надо, сколько у ней приводов.
Калмыкова. Это не знаю, не скажу… Я то не скажу, чего не знаю.
Людмила. Я измучена… Отпустите меня…
Надзиратель. Не волноваться! На меня смотрите.
Людмила. У меня голова кружится… Я упаду…
Надзиратель. На меня смотреть!
Людмила. Боже мой, зачем мне смотреть на вас?..
Надзиратель (в бешенстве). Затем, что я пятые сутки не спавши… Можете вы это понять?..
Людмила. Я могу понять.
Надзиратель (подступает
Картина седьмая
У Муковниных. Горят коптилки. Тени на стенах и потолке. Перед зажженной лампадой молится Голицын. На сундуке спит нянька.
Голицын…Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падая в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее, а ненавидящий душу свою сохранит ее в жизнь вечную. Кто мне служит, мне да последует, и где я, там и слуга мой будет, и кто мне служит — того почтит отец мой. Душа моя теперь возмутилась, и что мне сказать? Отче, избавь меня от часа сего, но на сей час я и пришел…
Катя (подходит неслышно, становится рядом с Голицыным, кладет голову на его плечо). Свидания мои с Редько происходят в штабе, Сергей Илларионович, в бывшей прихожей, там клеенчатый диван есть… Я прихожу, Редько запирает дверь, потом дверь отмыкается…
Голицын. Да.
Катя. Я уезжаю в Борисоглебск, князь.
Голицын. Уезжайте.
Катя. Редько все учит меня, все учит — кого любить, кого ненавидеть… Он говорит — закон больших чисел. Но я-то сама малое число — или это не считается?..
Голицын. Должно считаться.
Катя. Вот видите — должно считаться… Вот я и свободна, нянька… Проснись. Пожалуйста, проснись. Ты царствие небесное проспишь…
Нефедовна (поднимает голову). Люка-то где?
Катя. Люка скоро придет, нянька, а я уезжаю, некому будет тебя бранить.
Нефедовна. Зачем меня бранить, какие мои дела… Я нянька рожденная, для детей взята, детей растить, а их тут нету… Баб полон дом, а ребенков нету. Одна воевать пошла, без нее некому, другая шатается без пути… Какой это может быть дом — без ребенков?
Катя. Вот родим тебе от святого духа…
Нефедовна. Вы треплетесь, разве я не вижу, треплетесь, да толку нет.
Голицын. Уезжайте в Борисоглебск, вы нужны там… В Борисоглебске пустыня, Катерина Вячеславна, в этой пустыне звери пожирают друг друга…
Нефедовна. Вон Молостовы — скверные совсем купчишки, выхлопотали своей няньке пенсион, пятьдесят рублев в месяц… Похлопочи за меня, князь, почему мне пенсион не дают?
Голицын (растапливает «буржуйку»). Меня не послушают, Нефедовна, у меня теперь силы нет.