Том 3. Зеленый вертоград. Птицы в воздухе. Хоровод времен. Белый зодчий
Шрифт:
Не означен масок счет.
ГОБЕЛЭН
1
Мгла замглила даль долины,
Воздух курится, как дым,
Тают тучи-исполины,
Солнце кажется седым,
Полинялый, умягченный,
Взятый мглою в светлый плен,
Целый мир глядит замгленный,
Как старинный гобелэн.
2
Старик высокий,
Он самый главный,
Он одноокий,
То Один славный.
С древнейших пор он
Любил туманы.
Летал как Ворон
В иные страны.
Он был на Юге,
И на Закате.
Но лучше вьюги,
Родней быть в хате.
Он был в Пустыне,
И на Востоке.
Навек отныне
Тесны далеки.
С тем людом Ворон
Совсем несроден,
Ненова Тор он,
И снова Один.
Все клады Змея
Похитил Север.
И ветер, вея,
Качает клевер.
И кто же в мире
Лукав, как Бальдер, —
Под вскрик Валькирий
Восставший Бальдер!
3
Ковры-хоругви. Мир утраченный.
Разлив реки, что будет Сеною.
Челнок, чуть зримо обозначенный,
Бежит, жемчужной взмытый пеною.
Веков столпилась несосчитанность.
Слоны идут гороподобные.
Но в верной есть руке испытанность,
Летят к вам стрелы, звери злобные.
Еще своих Шекспиров ждущие,
Олени бродят круторогие,
Их бег — как вихри, пламень льющие,
И я — не в Дьяволе, не в Боге я.
Я сильный, быстрый, неуклончивый,
И выя тура мною скручена.
Напевы, взвейтесь, пойте звонче вы,
Душа желать — Огнем научена.
Мои прицелы заколдованы,
Мне мамонт даст клыки безмерные,
Моей рукою разрисованы
В горах дома мои пещерные.
4
Свистит проворная синица,
Что Море будто не зажгла.
Зажгла. Сожгла. Горит страница.
Сгорела. Мир кругом — зола.
И я, что знал весь пыл размаха,
И я, проникший в тайны стран,
Я, без упрека и без страха,
Я — призрак дней, а Мир — туман.
Не надо мне Индийских пагод,
Не надо больше Пирамид.
Созвездье круглых красных ягод
На остролисте мне горит.
Была весна. Сгорело лето.
И шепчут сны. Прядется тьма.
Но есть еще свирель Поэта.
Со мной жива — и Смерть сама.
ПЛАМЯ МИРА
1
Мы говорим, но мы не знаем,
Что есть воистину любовь.
Но если ты овеян раем,
Свое блаженство славословь.
И если взят ты поцелуем,
Что вот поет в твоей мечте,
Ликуй, — мы все светло ликуем,
Скользя на призрачной черте.
И та черта вдвойне прекрасна,
Затем, что тает, чуть представ.
Весна — пожар, душа — всевластна,
Красивы зори в море трав.
2
Помню я, в моей счастливой детской
Пела птичка, не синичка, канареечка.
Я простой мальчонка был; не светский,
Был зверенком, у зверенка есть лазеечка.
Я смотрел на луч на половице,
Как в окне он по-иному паутинится,
Как лампадка теплится в божнице,
Как в углу ручной мой еж лежит, щетинится.
Целый мир мне — малая кроватка,
Я зажмурюсь — свет в глазах играет красками,
Пляшут искры, все во мне загадка,
Каждый шорох шепчет тайну, манит сказками.
Там в саду жужжать не перестанут,
Точно струны, шмель тяжелый, пчелы с осами.
В кладезь вечный миги эти канут,
Месяц страсти встанет красный над утесами.
Правят миром страшные Старухи,
И давно ужь не звенит мне канареечка.
Но любил я так — как любят духи,
Ах ты, птичка солнцеличка, златофеечка!
3
Тринадцать лет! Тринадцать лет!
Ужели это много?
Звучит напев, играет свет.
Узнать любовь в тринадцать лет!
Скажите, ради Бога.
Тринадцать лет! Тринадцать лет!
Ужели это мало?
Ведь вдвое — жизнь, когда — поэт,
И вдвое — мысль, и вдвое — свет,
И пенье крови — ало.
Товарищ раз пришел хмельной,
И не один, а с нею.
Ее оставил он со мной,
Уйдя, зажег весну весной,
И вот я пламенею.
Но кто ж та странная была,
Кого я обнял сладко?
Она была как мысль светла,
Хоть прямо с улицы пришла,
Гулящая солдатка.
Но вот, хоть мной утрачен счет
Всех дрогнувших со мною,
Все ж стих мой верный воспоет
Того, с кем первый пил я мед,
Кто дал припасть мне к зною.
О, страх и сладость — вдруг упасть
С горы крутой, робея!
Восторг — впервые ведать страсть,
И цельным быть, и быть как часть,
Тесней, еще теснее!
Достоин любящий — венца,
И волен соколенок.
И с нежной бледностью лица
Она шептала без конца: —
«Мой милый! Мой миленок!»
Тринадцать лет! Тринадцать лет!
Мы в это время дети.
Но вот, чтоб ведать этот свет,
Готов я встретить пытку бед
Тринадцати столетий!
4
Я узнал твой тонкий очерк в дни пленительные, —
Дни Июня, мгла расцвета нежной рощи и сердец, —
В наши Северные сумерки медлительные,
Любил тебя, был юный, обожал, и был певец.