Том 3. Зеленый вертоград. Птицы в воздухе. Хоровод времен. Белый зодчий
Шрифт:
Плывут от берега до берега две утки.
За ними длинная мерцает борозда.
Но вот ужь кончилась игра мгновенной зыби.
И день окончился. Горит одна звезда.
Вечерний зов к душе. В безвестное Туда.
Но подожду еще, к земной прикован глыбе.
ВЕНЕЦ
Глубокий пруд. Отлоги берега.
С вечерним ветром трепет влаги дружен.
Звезда, качаясь, нижет жемчуга.
Одна, и две, и пять, и семь жемчужин.
Тем ожерельем ум обезоружен.
И хочется, жемчужный свет дробя,
Рассыпать весь лучистый час забвенья
На зыбкие созвенные мгновенья,
Тем ожерельем увенчав тебя.
ЗА ВЗГЛЯД
Я полюбил тебя за взгляд
Звездообразной незабудки,
За радость нежную минутки
Вдвоем, — о чем не говорят.
В одних цветах есть пряный яд,
В других есть запах слабый, тонкий, —
Так в плаче флейты нежнозвонкой
Чуть внятно звезды говорят.
И в стон свирели входят звоны
Лесных вершин во мгле ночной,
Родная даль, холмы, уклоны,
И малый цветик вырезной
Чад ручейковою волной.
В САДАХ
Бегала белочка. Белые голуби
Нежно ворковали.
Ты улыбалась мне. Снежные голуби
Крыльями свет нам свевали.
Хвост пушистый распустивши,
Белочка скакнула.
«Можно ль жить не полюбивши?»
Ты, блеснув, шепнула.
«Здесь в садах, в веках далеких,
Были мы когда-то: —
В этих снах голубооких
Я узнала брата.
Мой дружочек, женишочек,
Я с тобой венчаюсь: —
Я с тобою, голубочек,
Горлицей встречаюсь».
Бегала белочка. Дерево мерила,
В ропотах зеленого гула.
В жизнь бесконечную счастие верило.
В Вечность любовь заглянула.
ЕСЛИ Б!
Если б бабочкой ночной
Я в твой терем залетела,
Был бы счастлив ты со мной,
И во сне горело б тело,
Принимая в сонный строй
Трепет жизни огневой.
Если б знойною, звеня,
Залетела я цикадой,
Ты услышал бы меня,
Ты во сне шепнул бы: «Падай!
И прильни. И вплоть до дня
Мучь касанием огня!»
ЯЗЫК ЛЮБВИ
Язык любви есть листья, шорох листьев.
Вся шелестящая, сквозящая листва.
Как свет свевается с дрожащих спящих листьев,
Как извивается и зыбится трава!
От листьев к листьям — ласка, вспышки,
всплески,
Лист ластится к листу и застит взгляд.
Смотри, смотри, как любятся березки,
Расслышь, расслышь, как листья шелестят!
КАК ЛИСТЬЯ
Журчали флейты. Рыдали скрипки.
И глухо пела виолончель.
Душа не видит своей ошибки,
Когда в ней чувства взметут метель.
Я видел пары. Кружились мерно.
И возвращались в свои круги.
«— Меня ты любишь? И это верно?»
«— Тебя люблю я». — «О, не солги».
Уста шептали слова печали.
Им отвечали слова огня.
«— Мы долго ждали». — «Мы так устали»..
«— А ты откуда?» — «Из светлой дали».
«— Ты мне желанен». — «Целуй меня».
И целовались. И забывались.
Как листья в ветре, в лучах Луны.
Как змеи, звуки, блестя, свивались.
Я знаю правду! Я видел сны!
ОСТРОВ ЧЕТВЕРГА
Свежий день с зарею новой,
Светлый остров Четверга.
Здравствуй, остров Четверговый,
Вырезные берега.
Мы проплыли, и приплыли
В островной морской венец.
Ты ли знак давнишней были?
Я с тобою наконец.
Потонувшие вершины
Выдвигаются над дном.
Меж красивых ты — единый,
И лагунный цвет кругом.
Еле зримое растенье
Синий цветик на земле.
И селенье как виденье
Там далеко, там во мгле.
Дым ползет по красной крыше,
Легкий стелется туман.
А над Морем выше-выше
Возлетает пеликан.
Он седой как привиденье,
Но скользит к иному взгляд: —
Ожерельное сплетенье,
Гуси дикие летят.
Точно это Север милый,
Точно это журавли.
Сколько жизни! Сколько силы!
Тот, кто жив — свой миг продли!
ЧЕРНЫЙ ЛЕБЕДЬ
Австралийский черный лебедь на волне
Словно в сказке на картинке виден мне.
Настоящий, проплывает предо мной,
Весь змеиный, весь узорный, вырезной.
И воистину влечет мечту в игру
Настоящими прыжками кенгуру.
И в хранимом зачарованном прудке
Светят лотосы во влажном цветнике.
Голубеет эвкалипта стройный ствол,
Куст невиданной акации расцвел.
Как колибри, медосос припал к цветку,
Птица-флейта засвирелила тоску.
И хохочут зимородки по ветвям,
Словно в сказке, что сказали в детстве нам.
Только это все лишь малый уголок,
Громче пенья птиц на фабрике гудок.
Нет Австралии тех детских наших дней,
Вся сгорела между дымов и огней.
Рельсы врезались во взмахи желтых гор,
Скован, сцеплен, весь расчисленный, простор.
Там, где Черные слагали стройный пляс,
Одинокий белоликий волопас.
Там, где быстрая играла кенгуру,
Овцы, овцы, поутру и ввечеру.
Миллионная толпа их здесь прошла,