Том 4. Богомолье
Шрифт:
— Ну, путь вам добрый, милые… — говорит он, оглядывая тележку, приведет Бог, опять заезжайте, всегда вам рад. Василий на ярмарку поедет скоро, буду в Москве с ним, к Сергею Ивановичу побываю, так и скажите хозяину. Ну, вот и хорошо, надо принять во внимание… овсеца положили вам и сенца… отдохнула ваша лошадка.
И все любуется на тележку, поглаживает по грядке.
— Да, — говорит он задумчиво, — надо принять во внимание… да, тележка… таких уж не будет больше. Отворяй ворота! — кричит он дворнику, натягивает картуз и уходит в дом.
— Расстроился… — говорит нам Горкин, шепотом, чтобы не слыхали. — Ну, Господи, благослови, пошли.
Мы крестимся. Все желают нам доброго пути. Из-за двора смотрит на нас розовая колокольня-Троица. Молча выходим за ворота.
— Крестись на Троицу, — говорит мне Горкин, — когда-то еще увидим!..
Видно всю Лавру-Троицу: светит на нас крестами. Мы крестимся на синие купола, на подымающийся из чаши крест:
Пресвятая Троица, помилуй нас!
Преподобный отче Сергие, моли Бога о нас!..
Вот и тихие улочки Посада, и колокольня смотрит из-за садов. Вот и ее не видно. Выезжаем на белую дорогу. Навстречу — богомольцы, идут на радость. А мы отрадовались — и скучно нам. Оглядываемся, не видно ли. Нет, не видно. А вот и перелески с лужайками, и тропки. Мягко потукивает тележка, попыливает за ней. А вот и место, откуда видно — между лесочками. Видно между лесочками, позади, в самом конце дороги: стоит колокольня-Троица, золотая верхушка только, будто в лесу игрушка. Прощай!..
— Вот мы и помолились, привел Господь… благодати сподобились…говорит Горкин молитвенно. — Будто теперь и скушно, без Преподобного… а он, батюшка, незримый с нами. Скушно и тебе, милый, а? Ну, ничего, косатик, обойдется… А мы молитовкой подгоняться станем, батюшка-то сказал, Варнава… нам и не будет скушно. Зачни-ка тропарек, Федя, — «Стопы моя направи», душе помягче.
Федя нетвердо зачинает, и все поем:
Стопы моя направи по словеси Твоему, И да не облада-ет мно-о-ю-у… Вся-ко-е… безза-ко-ни-и-е-э!.. Потукивает тележка. Мы тихо идем за ней.Июнь 1930 — декабрь 1931.
Париж — Копбретон