Том 4. Педагогические работы 1936-1939
Шрифт:
— Слушаю.
Приходит домой: что прикажете сделать, за водой сходить или пол помыть?
Родители думают, что сделали чудеса. Никаких чудес и никаких чудотворцев нет. А так надо требовать, чтобы мальчик не сомневался. И мальчик находит в этом удовольствие. Он доволен тем, что может показать родителям, что он тоже способен работать. От педагога требуется уверенность в своей правоте. Если вы уверены, что можете требовать до конца, ребенок всегда сделает все, что нужно.
Я еще раз прошу извинить, если в моем рассказе было что-нибудь назидательное. Я ни на какую назидательность не претендую, а просто рассказываю то, чему я в жизни был
Ответственному редактору «Комсомольской правды»
Прилагая статью «Ответ т. Бойму», прошу не отказать в напечатании ее в «Комсомольской правде».
Одновременно прошу Вашего внимания к следующему моему предложению. В статье «Откровения А. Макаренко» т. Бойм мимоходом высказался в том смысле, что мои педагогические положения вызывают серьезные возражения. Не имею возможности судить, разделяются ли эти возражения редакцией «Комсомольской правды», но вообще позволяю себе утверждать, что нигде ни разу мне не пришлось высказать свои педагогические взгляды с той полнотой и определенностью, с какими мне хотелось бы это сделать. Вам хорошо известно, в каком печальном положении в настоящее время находится тот отдел педагогики, который говорит о воспитании. Я, конечно, не претендую на звание монополиста в деле толкования основ марксистской педагогики и вообще весьма скромно оцениваю свои силы как теоретика, но мне удалось в своей жизни испытать очень тяжелый и длительный педагогический искус, и, вполне естественно, я хочу, чтобы мой опыт не пропал бесследно и чтобы его выводы сделались общественным достоянием. Я уверен даже, что я не имею права молчать и скрывать свои мысли только потому, что они могут вызвать раздражение у кого-либо. Тем не менее до сих пор я ограничивался случайными высказываниями, главным образом во время встреч с читателями, от которых я не имел права отказаться.
Убежден я в следующем: если даже некоторые мои положения ошибочны, а это, разумеется, возможно, все же они могут принести пользу в порядке постановки новых вопросов и в порядке общего возбуждения педагогической мысли. А многие положения окажутся и вовсе не ошибочными, а очень полезными: я сам могу быть своим собственным судьей.
Я предлагаю следующее: не согласитесь ли Вы предоставить мне страницы Вашей газеты для цикла статей (подвалов) по вопросам школьного воспитания.
Темы этих статей следующие:
Воспитательные задачи школы.
Воспитательный и образовательный процессы.
Политическое воспитание.
Организация школьного коллектива.
Организация педагогического коллектива.
Педагогическое мастерство или педагогический талант.
Дисциплина и дисциплинирование.
Стиль советской школы.
Школьное самоуправление.
Меры воздействия.
Школа и семья.
Совместное воспитание.
Трудовой принцип.
Успеваемость.
Выбор профессии.
Клубная работа.
Физкультура в школе и летний отдых.
Я уверен, что мои положения в этих статьях в подавляющем большинстве не встретят возражений со стороны редакции, но уверен также и в том, что предварительная критика со стороны редакции будет полезна и для меня и для дела.
Как часто можно будет давать эти статьи, зависит всецело от Вас, я могу давать их не чаще, как один раз в шестидневку.
Прошу Вас не отказать в ответе по адресу:
Москва, 17, Лаврушинский пер., 17/19, кв. 14, А. С. Макаренко.
Доклад в педагогическом училище
Прежде
Второе замечание. Я — ни в коей мере не ученый, тем более не ученый педагог. [в оригинале у М.: То, что я говорю, не имеет никакого теоретического значения]. Это просто такой же опыт, какой вы будете иметь в своей работе. К сожалению, вы начинаете, а я кончаю, но все-таки я с большой радостью согласился бы быть на вашем месте — начинать педагогическую работу.
Я работал 32 года в педагогической области, из них 16 лет в школе, сначала в начальном училище, высшем и среднем, потом в рабочей и заводской школе. Последние 15 лет я работал в колониях им. Горького и им. Дзержинского НКВД УССР.
Трудно говорить о политическом воспитании в старой школе. Там был «закон божий», батюшка, который его преподавал. Того, что он делал, никто не знал, не интересовались ни ученики, ни учителя, и этот предмет не отражался на воспитании.
Известно, что из духовных семинарий, где готовились будущие священники, сами дети священников, где все внимание обращалось на то, чтобы воспитать религиозных детей, выходили людьми неверующими. Я видел много попов, но верующего не видел ни одного. Вот вам политическое воспитание в старой школе. Оно было очень напряженное, ему уделяли много времени, но толку было мало.
Из моих учеников без всякой антирелигиозной пропаганды выходили неверующие люди.
В старой школе нет ничего, что можно было бы уподобить нашему политическому воспитанию. Были попытки, осужденные рабочим обществом, воспитать людей, преданных царю и отечеству.
Опыт настоящего политического воспитания мы имеем в советское время, и о нем можно говорить.
У меня опыт исключительный, и я не вполне уверен, что вы его можете использовать.
У вас будут дети из семьи, к вам они придут в восьмилетнем возрасте. Вы будете вести работу рядом с семьей, а я получал мальчиков и девочек, обычно в возрасте старше тринадцати лет, побывавших на улице, в тюрьме, в суде, часто неграмотных, запущенных, и, конечно, этот контингент, по сравнению с тем, который вы будете иметь, был совершенно иным.
Но все же советское воспитание остается советским, и те основы, какие были у меня, могут и должны быть у вас.
Я хочу сделать еще маленькое замечание. В своей практике я различал и различаю теперь политическое образование и политическое воспитание и думаю, что большую ошибку делают педагоги, которые ставят перед собой только вопрос политического образования. Есть много таких педагогов, комсомольцев, пионервожатых, которые считают, если мальчик или девочка знает политграмоту, если знает историю Октябрьской революции, историю гражданской войны, знает последние победы индустриализации, коллективизации, знает историю последних лет построения социализма, наше могущество военное и промышленное, то эти дети, по их мнению, политически воспитаны.