Том 4. Пьесы 1865-1867
Шрифт:
Лиза. Куда же вы? Я еще хотела с вами поговорить.
Погуляев. Мне нужно домой. Вы извините. Я зайду к вам! У меня есть дело!
Лиза. Вы не привыкли видеть бедность! Вам тяжело с нами. Ну, ступайте!
Погуляев уходит.
Анна Устиновна и Лиза.
Анна Устиновна. Что это, Лиза, ты так груба?
Лиза.
Анна Устиновна. А чем же он-то не ласков? Вот посмотри, он нам денег дал.
Лиза. На его деньги нам весь век не прожить, лучше бы он мне работу дал.
Анна Устиновна. У тебя и то работа из рук не выходит, а тебе все мало, хоть бы ты себе отдых дала. Лиза. Отдых? Нет, отдыхать некогда, да и нельзя.
Анна Устиновна. Отчего же нельзя?
Лиза. А вот отчего: если работать сплошь, день за день, так работа легче кажется; а если дать себе отдых, так потом трудно приниматься. После отдыха работа противна становится.
Анна Устиновна. Что ты, что ты! Господь с тобой!
Лиза. Да, противна. Она и всегда не сладка, да уж как свыкнешься с ней, так все-таки легче. Вы думаете, что мне самой погулять не хочется? Вы думаете, что мне не завидно, когда другие гуляют?
Анна Устиновна. Как, чай, не завидно.
Лиза. Нет, нет. Я вас знаю. Вы думаете, что я с радостью работаю, что мне это весело; вы думаете, что я святая. Ах, бабушка!
Анна Устиновна. Святая, святая и есть.
Лиза. Сказать ли вам, что у меня на душе?
Анна Устиновна. Да что ж у тебя, кроме ангельских помыслов?
Лиза.Нет, лучше не говорить. Сказать, так вы испугаетесь.
Анна Устиновна. Ангел-хранитель над тобой!
Лиза. Ах, бабушка, я боюсь, я боюсь…
Анна Устиновна. Чего же ты, душенька, боишься?
Лиза. Я боюсь, что надоест мне работа, опостылеет, тогда я ее брошу…
Анна Устиновна. Поди ко мне, поди, дитя мое! Господи, сохрани ее и помилуй!
Лиза (вставая).Бабушка, давайте молиться вместе! Трудно мне, трудно! (Подходит к Анне Устиновне.)
Входит торопливо Кисельников.
Анна Устиновна, Лиза и Кисельников.
Кисельников. Конура, конура…
Анна Устиновна. Что, что ты?
Кисельников. Конура, говорит,
Анна Устиновна. Да кто говорит-то?
Кисельников. Вот я пришел, вот я пришел… Вот деньги! Я взял, принес… Деньги спрятать, спрятать… (Отдает Анне Устиновне десятирублевую ассигнацию.)
Анна Устиновна. Где ты взял, Кирюша, столько денег? Товару-то у вас всего на какой-нибудь рубль было.
Кисельников. Нет, товар здесь, не продали, ничего не продали. Нынче день тяжелый, тяжелый день. Торговцы говорят, — нейдет, говорят, товар с рук, день тяжелый.
Анна Устиновна. Где ж ты взял?
Кисельников. Там… барин, такой…
Анна Устиновна. Приятель твой, Погуляев?
Кисельников. Нет.
Анна Устиновна. Неужли ж ты не помнишь приятеля своего, Погуляева? Учились вместе. Ведь он твой приятель.
Кисельников. Приятель, Погуляев? У меня один есть приятель, два есть приятеля.
Анна Устиновна. Так это не он тебе дал деньги?
Кисельников. Нет, он, он…
Анна Устиновна. Погуляев?
Кисельников. Да. Вот деньги… Только он не Погуляев, он Грознов.
Анна Устиновна. Барин, сосед наш? Это богач-то?
Кисельников. Да, богатый, богатый! У!! Дом… всё лакеи, лакеи…
Анна Устиновна. За что же он тебе дал?
Кисельников. Он дома, а я на улице; он говорит: «Поди сюда!» Я пошел, пошел, на крыльцо иду, говорю: «Талан-доля, иди за мной, я буду счастлив, и ты будешь счастлив». Он и дал.
Анна Устиновна. Да за что, все я не пойму. Так, на бедность, что ли?
Кисельников. Да, на бедность. «Ты, говорит, в конуре живешь… И дочь, говорит, держишь в собачьей конуре… Вот, говорит, ей флигель, хороший, хороший. И тебе, говорит, и всем дам. Хочешь, говорит?» Я хочу, я пойду; вот я все возьму, я пойду. (Собирает вещи.)Я пошел. Талан-доля…
Анна Устиновна. Постой, Кирюша, не ходи.
Кисельников останавливается.
Лиза. Погодите, бабушка. (Кисельникову.)Как он сказал? Дочь твоя в конуре живет?
Кисельников. Да, в конуре… Ей, говорит, вот как надо жить, вот какой дом… она красавица.
Анна Устиновна. Что ж бы это такое значило?
Лиза. Подумайте, бабушка.
Анна Устиновна. Ума не приложу.