Том 4. Пьесы 1865-1867

Островский Александр Николаевич

И все-то, братцы, рады И веселы! Веселие такое, Что об святой, в великий день Христов.

Конёв

Греха-то что! Греха-то что!

Подьячий

Болтали, Что в Угличе царевича убили, И верили тогда; а вот он с нами! И, значит, Бог его соблюл для нас.

1-й крестьянин

Была

молва, и прежде толковали, Что Дмитрий, Углицкий царевич, жив…

Купец новгородский

В Москве молва, а в городах подавно…

Подьячий

И чуда нет, и нечему дивиться, Что сохранил его Господь живого.

1-й купец московский

Никто тому и не дивится — знают, Что Господу возможно все: он может И мертвого из гроба воскресить.

Крестьянин

Само собой!

Странник

Уж если Бог захочет, Так сделает.

Крестьянин

Ну, что и говорить!

1-й купец московский

(новгородскому)

И веришь ли, когда пришли к нам вести Про смерть царевича, рыданье слезно По всей Москве пошло; заговорили, Что легче нам опять царя Ивана Мучительство, чем вовсе сиротать Без царского потомства; хоть и жутко Бывало нам, а все-таки мы знали, Что он — царева отрасль, не холопья… И вот опять потомство Мономаха На грозный стол родительский вступает!

Поп

Веселие духовное и радость Вселенская…

Конёв

Ну, радость не велика Под клятвой жить! Святителя проклятье Лежит на нас и чадах. Мы давно ли Предстателя пред богом, патриарха, Во время службы, в полном облаченье, Свели с амвона, рубищем одели, По улицам позорно волокли?! И поднял он на нас свою десницу, И проклял всю Москву и в ней живущих, И, точно камнем. придавил нам души Проклятием… Дела и мысли наши, Утробы все проклятием покрыты; Молитвы наши к Богу не доходят…

Подьячий

Ты не болтал бы громко при народе, А то как раз в застенок попадешь.

Молчание.

1-й крестьянин

Ахти, грехи! Ох, Господи помилуй!

2-й крестьянин

Хоть пожевать чего бы, скуки ради.

3-й крестьянин

Вон у него за пазухой отдулось… Что

у тебя: мошна али коврига?

1-й крестьянин

Моя мошна-то по людям пошла, Да и домой нейдет.

2-й крестьянин

Ты, видно, тоже Бессребреник?

1-й крестьянин

Наг золота не копит! Краюха есть в запасе, часом с квасом, А то и так. С утра пошел из дома, А брюхо — враг — вчерашнего не помнит.

2-й крестьянин

Тащи ее, ломай да нам давай! Поделимся!

Поп

Не о единем хлебе…

1-й купец

Да тише вы!

Подьячий

Вот дурья-то порода! В боярские хоромы затесался, Сидит, как гость; кадык-то свой распустит, И не уймешь; не мимо говорится: «Ты посади свинью…»

1-й крестьянин

Ты не гневися! Мы замолчим: робята, жуйте тише!

Молчание.

2-й крестьянин

Чем так сидеть, давай перебуваться.

1-й купец

Да что вы, в хлев зашли?!

Подьячий

Позвать холопей Да вытолкать вас в шею за ворота.

Входят калачник и юродивый.

Калачник

Судьям, дьякам и вам, отцы честные, Гостям-купцам и прочему народу — До матери сырой земли поклон.

(Садится на пол.)

Убогонький, садись со мной рядком!

Юродивый

Антихриста боюсь!

Конёв

А разве скоро, Афоня, ждать его?

Юродивый

Пришел нежданный!

1-й купец московский

Не надивлюсь! Боярин, князь Василий Иванович, людей торговых лучших Равняет с площадными торгашами; Идет к нему и умный и безумный, И скоморох и думный дворянин.

Калачник

Да ты зачем к боярину-то ходишь? Ума занять?.. А я своим торгую По мелочи. Эх, бороды большие, Вы рады бы простой народ заесть, Да воли нет!