Том 5. Труп на Рождество
Шрифт:
— Да, сэр. Это была идея Сэма. Он посоветовал обвиняемому поскорее смыться и не возвращаться до вечера, Марвин ответил, что он сходит в кино или куда-нибудь еще. Мы с Сэмом договорились созвониться вечером.
— В таком случае вы видели Флетчера в последний раз, когда он выходил из машины на перекрестке?
— Да, сэр.
— Что же вы сделали после этого?
— Я вернулся в отель и оставался у себя в номере.
— Это все! — Крэнстон кивком поблагодарил свидетеля и сел за свой стол, улыбаясь обвиняемому.
— Свидетель в распоряжении обвинения!
Эд Левин подскочил со своего места, словно подброшенный пружиной.
— Значит, Флетчер предложил вам и обвиняемому две недели каникул в Пайн-Сити и пообещал взять все расходы на себя да еще выдать вам по две тысячи долларов наличными? — спросил он саркастически.
— Да, сэр, — ответил Герб.
— А что, Флетчер известный благотворитель или филантроп?
— Не думаю.
— Тогда чем же вы можете объяснить такое предложение?
— Я не собираюсь его объяснять, — небрежно ответил Мандел.
— Наверно, ближе к истине то, что Флетчер позвонил вам и сказал, будто у него есть на примете хорошее дельце для вас и обвиняемого? И потом он объяснил вам, что имел в виду кражу драгоценностей, не так ли?
— Нет, сэр, он ничего подобного не говорил! — твердо ответил Мандел.
— Вы хотите уверить суд, что Флетчер никак не мог найти себе партнеров для покера и решил заплатить вам по две тысячи долларов, чтобы вы приехали сюда составить ему компанию?
— Я знаю только то, что он сказал.
— Сколько партий вы сыграли с Флетчером?
— Три или четыре.
— Так что каждая партия должна была стоить Флетчеру больше шестисот долларов, еще до того, как была сдана первая карта? — Левин повернулся к присяжным. — Он, должно быть, безгранично верил в свою удачу, вы не находите?
— Не знаю.
— Почему бы не признаться сразу, что вся эта абсурдная история выдумана? — вдруг рявкнул Левин.
— Нет, это правда, — парировал Герб. — Это он говорил!
— И вы ему поверили?
— Верил до следующего утра после кражи.
— Ах вот как! Кража уничтожила вашу веру в счастливую звезду Флетчера, ту, на которую он рассчитывал, играя в покер, да?
— Нет. Я понял, зачем он пригласил нас в Пайн-Сити и устроил эту игру в покер накануне вечером, — сухо ответил Мандел. — Это же ребенку ясно!
— Так поделитесь с судом вашими запоздалыми, но, безусловно, ценными соображениями, блесните проницательностью, — с иронией проговорил Левин.
— Он хотел, чтобы мы подтвердили его алиби на время кражи драгоценностей, — невозмутимо заявил Мандел. — Но это еще не все. Сэм был, вероятно, в сговоре с грабителем и нуждался в нас как в прикрытии. Полиция сосредоточила все внимание на нас и дала возможность настоящему вору спокойно уйти.
Побледнев от ярости, Левин наконец понял, в какую ловушку заманил его адвокат.
— Достаточно! — рявкнул он, отвернувшись от свидетеля и возвращаясь на свое место. Я заметил, что его руки немного дрожали.
Крэнстон поднялся с улыбкой на губах, чтобы снова задать вопрос.
— Кого же вы подозреваете в совершении кражи, мистер Мандел?
— Возражаю! — взревел Левин. — Вопрос опять поставлен так, что свидетель должен делать какое-либо заключение и…
— Мистер Левин, — холодно прервал его судья Клебан, — вы сами начали, теперь вам придется примириться с тем, что защита продолжит задавать свои вопросы. Возражение отклонено!
— Того, кто находился в конторе ювелира, когда произошла кража, — заявил Мандел весело. — Того, кто сразу же после кражи исчез и кого до сих пор никто не видел. — Дэна Гэроу!
— Благодарю вас, — сказал Крэнстон. — Вы свободны, мистер Мандел. Мой следующий свидетель — Ева Тайсон.
Это был новый удар для меня — прямо в солнечное сплетение. Ева прошла на свидетельское место, чтобы дать показания.
На ней был скромный и стильный темный костюм, в котором она больше походила на дружелюбную теннисистку, всего лишь соседку той валькирии, которая сама выбрала себе героя, чтобы в разгар грозы удовлетворить с ним свою страсть.
Крэнстон быстро перешел от момента, когда она впервые упомянула в разговоре со мной о ферме Гэроу, к моменту, когда я сообщил ей, что в соседней комнате лежит труп.
— Что произошло дальше, мисс Тайсон? — спросил он сочувственно.
— Лейтенант посоветовал мне пойти на кухню приготовить кофе, пока он будет осматривать спальню, — ответила Ева.
— Вы так и сделали?
— Да, — тихим голосом ответила Ева, — я не хотела смотреть на тело в спальне.
— О, конечно! Сколько времени прошло, пока лейтенант присоединился к вам на кухне?
— Не знаю. Семь или восемь минут.
— А потом? Что он сказал?
— Он сказал, что в спальне труп некоего Флетчера, которого застрелили, и что он должен немедленно позвонить в ПОЛИЦИЮ.
— Итак, он оставался один около шести-семи минут, — с нажимом заметил Крэнстон. — За время вашего отсутствия он мог взять в спальне какой-нибудь предмет и положить его себе в карман, верно?
— Ну… — Ева колебалась. — Думаю, да.
— Речь не о том, что вы думаете, мисс Тайсон, — язвительно сказал он. — Мог он это сделать: да или нет?
— Ну да, мог, — неохотно выговорила она.
— Такой предмет, как пистолет, например?
— Протестую! — воскликнул Левин. — Опять попытка заставить свидетеля делать заключения и…
— Протест принят! — прошипел судья. — Я вас предупреждаю, мистер Крэнстон, что не потерплю подобной тактики с вашей стороны!
— Приношу свои извинения, ваша честь! — Адвокат склонил голову. — Свидетель ваш, господин обвинитель.
— У меня нет вопросов! — проворчал Левин.
— Приглашаю свидетельницу Джозефину Флетчер, — объявил Крэнстон.