Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

Сологуб Федор Кузьмич

Ночной приказ

Шаг за шагом, осторожно Я в полях чужих иду, – Всё тревожно, всё возможно, Всё в тумане и в бреду. Росы холодны и белы, Дрёмны росные кусты. Все забылися пределы Пустоты и суеты. Нет в душе иной заботы, Как, найдя укрытый лаз, Принести в другие роты Мне доверенный приказ.

Часовой

Я один

на перекрёстке. Ночь безмолвна и грустна. Подо мною камни жёстки, Надо мной луна бледна. Там, за лесом, враг таится. Зарядил и я ружьё. Близкой смерти не боится Сердце смелое моё. Резко крикнул ворон чёрный, Предвещающий беду. Я, спокойный и покорный, Чутко слушаю и жду. Слышу легкий, дальний шорох. Враг таится, знаю я. Вот в кустах он. Вспыхни, порох, В дуле меткого ружья!

Вражий страж

Он стережёт враждебный стан. Бесстрашный воин он и верный. В полях колышется туман. Часы скользят чредою мерной. Разведать путь приказ мне дан. Крадусь во мгле болотной и пещерной, Где запах злой, тяжёлый, серный. Ползу, как змей угарных стран. Вот близок он. Стоит. Заслышал шорох. Я весь прилёг к земле, в траву я вник. Я вижу блеск луны на вражьих взорах, Усы колючие и серый воротник. Вот успокоился. Идёт. Сейчас он ляжет. Но что пред смертью он мне скажет?

Осенняя могила

Осень холод привела. Листья на землю опали, Мгла в долинах залегла, И в лесу нагие дали. Долго бились и ушли, Там, где брошена лопата, Под бугром сырой земли, Труп бельгийского солдата. Безвременник луговой, Распускает цвет лиловый Стебель ломкий и нагой Над могилою суровой. Где-то плачет, плачет мать, И жена в тоске унылой. Не придут они сломать Цвет, возникший над могилой.

Лихорадка окопов

Томителен жар лихорадки. В окопах по горло вода. Под пологом серой палатки Приляжешь, – иная беда. Предстанет вечерняя нежить И станет обманчиво жить, То сладкою негою нежить, То горькой истомой томить. Нет, лучше скорее в штыки бы, Прогнать бы подальше врагов, Проникнуть туда б, за изгибы Врага укрывающих рвов.

Дождь и сон

Мы могучи и упрямы, Враг упорен и могуч. Как и он, копаем ямы Под дождём из серых туч. Так томительно сиденье Здесь в окопах под горой! Друг мой сладкий, сновиденье, Посети меня порой, Унеси от злобы бранной, От полей, где льётся кровь, В

край весны благоуханной, Где увенчана любовь!

Бред в окопах

Огоньки за огоньками Золотыми мотыльками Задрожали в мутной мгле. Точно с неба угольками Кто-то сеет… Ты ошибся. Где ты видишь Огоньки и угольки? Это враг твой чары деет, Враг твой ходит по земле В несказанном, смутном виде, Шорох ног его ты слышишь На бессильных травах, Шум протянутой руки. Дольный воздух весь в отравах, – Ты отравой вражьей дышишь.

В огне

Лежу я в холодном окопе. В какую-то цель Враг дальний торопит Шрапнель. Сражаюсь упорно и смело, Врага не боюсь, – За правое дело, За Русь! Внезапным пыланием света Пронизана твердь. Я знаю, что это – Ты, смерть. Подобно грозящей комете, Ты мчишься ко мне В немеркнущем свете, В огне. Мой подвиг окончивши яркий, Приму, наконец, Сверкающий, жаркий Венец.

Пылающий конь

Там за рекою Грозный огонь. Близко с грозой боевою Мчится пылающий конь. В красной лампаде Красный огонь. Что же молить о пощаде! Близок пылающий конь. Грозные громы, Грозный огонь. Вот, разрушающий домы, Мчится пылающий конь. Блещет и льётся Красный огонь. Сердце томительно бьётся, – Близок пылающий конь.

Святой Георгий Победоносец

Святой Георгий Победоносец Идолам не поклонился, Славу Господу воздал. Злой правитель разъярился, Палача с мечом призвал. Меч тяжёлый раздробился, И Георгий светел встал. Мечом тяжёлым Сражённый трижды, Воскрес трикраты Святой Георгий Победоносец! Слёзы льёт народ в восторге, Но тиран не вразумлён, И в четвёртый раз Георгий Умирает, поражён. Он Богом призван Для вечной жизни, Для вечной славы, Святой Георгий Победоносец! И нетлением венчанный, На горе небес стоит, И на каждый подвиг бранный, Ясно радуясь, глядит. День победы, день желанный Славным ратям он сулит, Святой Георгий Победоносец!