Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

Сологуб Федор Кузьмич

Восторги слёз

Вошла, вздыхая, в светлый храм, Устало стала на колени. Звучали царские ступени, Синел отрадный фимиам. Горели пред распятьем свечи, И благостно глядел Христос. Нe обещал он с милым встречи, Но утешал восторгом слёз. И Он терпел за раной рану, И был безумными убит. «Я биться головой не стану О тихий холод тёмных плит!» Стояла долго и молилась, Склонившись у пронзённых ног. Тоска в покорность претворилась: «Да будет так, как хочет Бог!»

В лазарете

Вынес я дикую тряску Трудных дорог. Сделали мне перевязку. Я изнемог. Стены вокруг меня стали, С тьмою слиты, Очи твои засияли, – Здесь, милосердная, ты. В тихом забвении жизни, Зла и страстей, Рад я вернуться к отчизне Вечной моей. Но от меня заслоняя Муку и зной, Тихой улыбкой сияя, Ты предо мной. Тихо шепнула три слова: «Ты не умрёшь». Сердце поверить готово В нежную ложь.

Генриетта

Генриетта, Генриетта! Я зову. Спряталась ли где-то Ты в траву? Стариков не видно, Сад их нем, Дом, – глядеть обидно! – Кем разрушен, кем? Генриетта, Генриетта, Где же ты? Помнишь это лето, Как с тобою мы гуляли В чистом поле и сбирали Там цветы? Где дорога Вдаль вела, У порога Ты меня ждала, Так светла и весела. Генриетта, Генриетта, Ты была легко одета, В белый шёлк одета. Жемчуг был на шее, Но твоя краса Жемчуга милее. Ты беспечно улыбалась, Звонко, звонко ты смеялась, И в ту пору развевалась За спиной твоя коса. Ты любила быть простою, Как весна, Так светла душою, Так ясна. Мы играли, Мы шутили, Мы друг друга догоняли, И ловили, И сбирали В это лето Мы цветы. Генриетта, Генриетта, Где же ты? Генриетта знала Все дороги, все пути. Где и как пройти, Генриетта знала. Ей пруссак сказал: «Веди!» Генриетта побежала Впереди, Путь пруссакам указала Под шрапнели, На штыки, Но убить успели Генриетту пруссаки. Генриетта, Генриетта, Если есть у Бога лето, Если есть у Бога рай, Ты в раю играй.

Земля родная

Выбранные стихи

Земля, на которой мы родились, сладчайшая сердцам нашим родина, – и мы, на земле нашей рождённые, – между нами связь неистребимая. Родину даже изгнанник не забудет и в самой благополучной чужбине. Родная земля, какая она ни есть, она – моя. Она мила мне не потому, что хороша, а потому, что она – моя, родная, особенная, единственная. И если она убога, темна, если жить в ней трудно, – что ж! это – наше горе, наша тоска, но и тоска эта нам милее чужой радости, потому что в этой тоске – зов к подвигу, к живому деланию, к преображению жизни.

Вот настроения, которые владели мною, когда складывались стихи, собранные в этой книжке.

Федор Сологуб

«Земля докучная и злая…»

Земля докучная и злая, Но всё же мне родная мать! Люблю тебя, о мать немая, Земля докучная и злая! Как сладко землю обнимать, К ней приникая в чарах мая! Земля докучная и злая, Но всё же мне родная мать!

«Я люблю мою тёмную землю…»

Я люблю мою тёмную землю, И, в предчувствии вечной разлуки, Не одну только радость приемлю, Но, смиренно, и тяжкие муки. Ничего не отвергну в созданьи, – И во всём есть восторг и веселье, Есть великая трезвость в мечтаньи, И в обычности буйной – похмелье. Преклоняюсь пред Духом Великим, И с Отцом бытие моё слито, И созданьем Его многоликим От меня ли единство закрыто!

«Вы не умеете целовать мою землю…»

Вы не умеете целовать мою землю, Не умеете слушать Мать Землю сырую, Так, как я ей внемлю, Так, как я её целую. О, приникну, приникну всем телом К святому материнскому телу, В озареньи святом и белом К последнему склонюсь пределу, – Откуда вышли цветы и травы, Откуда вышли и вы, сёстры и братья. Только мои лобзанья чисты и правы, Только мои святы объятья.

«Люблю моё молчанье…»

Люблю моё молчанье В лесу во тьме ночей И тихое качанье Задумчивых ветвей. Люблю росу ночную В сырых моих лугах И влагу полевую При утренних лучах. Люблю зарёю алой Весёлый холодок, И бледный, запоздалый Рыбачий огонёк. Тогда успокоенье Нисходит на меня, И что мне всё томленье Пережитого дня! Я всем земным простором Блаженно замолчу И многозвёздным взором Весь мир мой охвачу. Закроюсь я туманом И волю дам мечтам, И сказочным обманом Раскинусь по полям.

«Восставил Бог меня из влажной глины…»

Восставил Бог меня из влажной глины, Но от земли не отделил. Родные мне – вершины и долины, Как я себе, весь мир мне мил. Когда гляжу на дальние дороги, Мне кажется, что я на них Все чувствую колёса, камни, ноги, Как будто на руках моих. Гляжу ли я на звонкие потоки, – Мне кажется, что это мне Земля несёт живительные соки, Свои дары моей весне.

«Преодолел я дикий холод…»

Преодолел я дикий холод Земных страданий и невзгод, И снова непорочно молод, Как в первозданный майский год. Вернувшись к ясному смиренью, Чужие лики вновь люблю, И снова радуюсь творенью, И всё цветущее хвалю. Привет вам, небеса и воды, Земля, движенье и следы, И краткий, сладкий миг свободы, И неустанные труды.