Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

Сологуб Федор Кузьмич

«Наперекор осенней скуке…»

Наперекор осенней скуке Кистями красными рябин Я утешаюся в разлуке С пахучей радостью долин. Люблю томительное время Я на террасе провожать, Люблю рябиновое семя Из красных ягод вынимать, Люблю и лёгкий вкус миндальный Семян-малюток, и к чему Я стану думою печальной Мешать покою моему?

«Что когда-то жило…»

Что когда-то жило, Что

взяла могила, По ночам встаёт, Грусть-тоску наводит, И желаньем бродит, И мечтой цветёт, И от сна земного Воскресают снова Звуки и цвета, И во мраке ночи Вновь сверкают очи, Говорят уста.

«Я пришла к тебе в порфире…»

Я пришла к тебе в порфире И в венце из жемчугов, Чтоб сказать, что в целом мире Дорог мне один твой кров. И потом пришла с цветами, Окроплёнными росой, Чтобы с грустными глазами Постоять перед тобой. И опять пришла босая, В ризе бедной и простой, Робких глаз не поднимая, Как раба, перед тобой. И теперь пришла нагая, Потому что страсть зажглась, – И вздыхая, и желая, Я навеки отдалась.

«Когда приходит в час внезапный…»

Когда приходит в час внезапный Любовь безумная, как сон, Кто спросит: «Был ли сон желанный? Не поиграть ли нам в серсо?» Не поворотишь колесо Времён назад к стране туманной, Где сон над жизнью вознесён, Над жизнью милой и внезапной.

«Над красавицею Сеной…»

Над красавицею Сеной Еду я по Malaquai. Сердце так же веселится, Как на милой на Оке, Позабыв о тёмном плене, О скитальческой тоске. Пылью лёгкою дымятся Quais Voltaire et Malaquai.

Троицын день

В Троицу, в Троицу пахучи берёзки. В Троицу, в Троицу зелёная трава. В Троицу, в Троицу и камни не жёстки. В Троицу, в Троицу ласковы слова. Троицын день самый душистый, Самый радостный день в году. Троицын день пташкой серебристой Поёт-заливается в каждом саду. В Троицу, в Троицу священные ветки. В Троицу, в Троицу святая вода. В Троицу, в Троицу весёлые детки. В Троицу, в Троицу не плачут никогда. Троицын день весь в надежде На ясный расцвет жизни молодой. Троицын день нынче, как прежде, Звучный, зелёный, яркий, золотой.

«Обыдиотилась совсем…»

Обыдиотилась совсем, Такая стала несравненная, Почти что ничего не ем И улыбаюсь, как блаженная, И, если дурой назовут, Приподниму я брови черные. Мои мечты в раю цветут, А здесь все дни мои покорные. Быть может, так и проживу Никем не узнанной царицею, Дразня стоустую молву Всегда безумной небылицею.

«Не презирай хозяйственных забот…»

Не презирай хозяйственных забот, Люби труды серпа в просторе нивы, И пыль под колесом, и скрип ворот, И благостные кооперативы. Не говори: «Копейки и рубли! Завязнуть в них душой – такая скука!» Во мгле морей прекрасны корабли, Но создаёт их строгая наука. Молитвы и мечты живой сосуд, Господень храм, чертог высокий Отчий, Его внимательно расчислил зодчий. Его сложил объединённый труд. А что за песни спят еще в народе! Какие силы нищета гнетёт! Не презирай хозяйственных забот, – Они ведут к восторгу и к свободе.

«Когда тебя заставят выбирать…»

Когда тебя заставят выбирать Направо путь иль путь налево, И на обоих станут угрожать Двоякою личиной гнева, И скажут, злобясь и дразня: «Подумай, выбирай любое, Иди направо, потеряй коня, Налево, – сам погибни в лютом бое», – Не выбирай, и не иди По той стезе, которая открыта. Путь заграждённый впереди, Он – твой! Дерзанье – смелому защита.

Плен

«Господи, прости!..»

Господи, прости! На моём земном пути Было много злости. Выл я по ночам И с такими ж, как я сам, Грызся из-за кости. Всё ж я верен был И тебя любил, Мой хозяин милый. Над моей могилой Напиши стишок: «Здесь лежит Волчок, Верный мой дружок».

«Я – Фиделька, собачка нежная…»

Я – Фиделька, собачка нежная На высоких и тонких ногах. Жизнь моя течёт безмятежная У моей госпожи на руках. Ничего не понюхаю гадкого, Жёсткого ничего не кусну. Если даст госпожа мне сладкого, Я ей белую руку лизну. А подушка моя – пуховая, И жизнь моя – земной рай. Душа моя чистопсовая, Наслаждайся, не скули, не умирай!

«Досталась мне странная доля…»

Досталась мне странная доля, Но я на нее не ропщу. В просторе холодного поля Чего-нибудь съесть поищу. Из тинистой, вязкой канавы Напьюсь тепловатой воды. Понюхаю тонкие травы, Где старые чахнут следы. Заслышу ли топот лошадки На гулком вечернем шоссе, В испуге бегу без оглядки И прячусь в пахучем овсе. Но знаю я, будет мне праздник, Душа моя в рай возлетит, Когда подгулявший проказник Мне камнем в висок угодит. Взметнусь я, и взвою, и охну, На камни свалюся, и там, Помучившись мало, издохну, И Богу я дух мой отдам.