Том 6. Драматические произведения 1840-1859
Шрифт:
Боб (ударив по руке Сыромолотного, чтоб заставить его обернуться к себе).Отвечайте же! Фунт табаку подарю!
Сыромолотный. Какого? (От удара Боба табакерка выскакивает, и табак попадает в глаза Сыромолотному.)Ай-ай-ай! ни с того, ни с другого… я ослеплен…
Боб (обмахивая его).Что? попал в глаза! Ничего… на табачных заводах и вечно бывает так… Говорите же скорей… я ли Боб?
Сыромолотный (с гневом).Оставьте меня в покое!.. Чтоб вас, ни с того, ни с другого, черт взял! Ведь это кусает… Табак хорош, когда он в своем месте!
Г-жа Боб, Сибиряковы и родственники собираются вокруг Сыромолотного.
Боб. Это злоумышление! Нет спасения!
2-й родственник. Теперь нет сомнения… он подложный… иначе он бы не засыпал ему глаз…
Все. Да, да! он!
1-й родственник. Что медлить, матушка, прикажите сейчас связать его и отправить куда следует…
Все. Да, да! В часть!..
Г-жа Боб. Нет! нет! оставьте его… он, бедней, болен… мне его жаль!
1-й родственник. Хорошо, матушка… делайте с ним, что заблагорассудите… а нам уж позвольте…
Родственники раскланиваются и уходят; г-жа Боб, Кротов и Сибирякова уводят Сыромолотного в глубину; Боб остается один.
Г-жа Боб. Надо ему глаза промыть…
Боб, потом Катерина.
Боб. Я остался теперь один… Не понимаю, что со мной делается… а что-то кровавое. Нет примера тому ни в какой истории, ни в какой географии! Что сделалось с моей рыбочкой! Кто этот злодей… презренный элемент похищения… Какой ужасный состав влил он в несчастную жену мою, чтоб до такой степени уничтожить ее нравственный элемент! А, он чем-нибудь опоил ее… нет, он не только что похититель… нет, он… химик! Жена моя! Аннушка! которую я называл своею рыбкою, которая называла меня своим теленочком! Теперь мы оба ни то ни се, ни рыба, ни теленок! Не может быть… я с своей стороны всё тот же… только она… Коварная!
Приятные мечтания Я в сердце заключал. День бракосочетания Я лучшим почитал… Вдруг мне судьба повесила Беду на шею вновь: Жена закуролесила. И как ведь? стынет кровь! Не знал я прежде ревности, Сей гибельной чумы, От коей гибли в древности Великие умы, — Теперь я как помешанный. Мне нужен мщенья лавр, Понятен мне ты, бешеный Венецианский мавр!Но как мстить? как доказать свои права? Они уверяют меня, что я не Боб… Да кто же я?.. Чем более думаю, тем более уверяюсь, что я должен быть я! Или я не в свои сани сел на последней станции и попал не в тот город… Почем знать, может быть, тут вырос другой Боб?.. но тогда бы и этого табачника тут не было, а я очень хорошо помню его нос… Или передо мной разыгрывается фантасмагория, и я просто сплю, так сказать, «на лоне мирных наслаждений»? Какие к черту тут наслаждения! я совсем не храплю… Или я в самом деле не Боб?.. может быть, я забыл, заспал в дороге свою фамилию?.. может быть, меня подменили?.. Нет, что я! Как же я не заметил?.. Не может быть… А если… ведь читал же я где-то… не могу понять. Вот жаль, что я потерял портфель, я бы посмотрел в подорожной, как меня зовут… и всё бы узнал… А теперь как решить?.. в жизни бывают разные случаи… С чего же бы им уверять, что я анти-Боб. (С горестию.)Неужели я точно не Боб… а только воображал себе, что я знаменитый человек в литературе, теленочек в супружестве?.. А?.. неужели?.. это ужасно! (Подбегает к зеркалу и пристально в себя всматривается.)
Нет, нет! я точно истый Боб! Узнал себя я во мгновенье. Всё, всё мое: высокий лоб, В глазах отваги выраженье! Лицом ведь точно я красив, Мои движенья так же чинны… Мой рот, как прежде, так же крив И так же точно уши длинны!Теперь я уверен… Пусть они что хотят, я таки Боб… все элементы мои… Ах, что ж, однако, мне делать?.. Бывают минуты, будь я не Боб, бывают… когда у меня в голове нет ни одной мысли… пусто… хоть шаром покати… И вдруг их семьдесят пять сталкиваются, как в люминацию франты на Елагином… ах! (Задумавшись, садится к столу.)
Катерина (выходя из глубины, задумавшись, подходит к левой стороне, Боб на правой).Что здесь происходит?.. Я ничего не понимаю… а надо бы узнать… они были отчего-то так странны и… всё шепчутся…
Боб (особо).Она болтает сама с собой! Как ты счастлива, беспечная невинность!
Катерина. Они говорили, чтоб Феоклист Онуфрич показывался как можно реже, чтоб он тщательно скрывал свое имя…
Боб (особо).Что она говорит?
Катерина (про себя).Иначе, если он выйдет, то подвергнется большой опасности!
Боб (тоже).Большой опасности! Боже мой! и мне этого не говорили!
Катерина (тоже).Чтоб он не встретил измены…
Боб (тоже).Легко сказать!
Катерина. Тут что-нибудь да есть… надо узнать… (Увидя Боба.)Ах! я об нем и забыла! Он, однако же, смешон! Ха-ха-ха! Он помешан… Уйти, а то привяжется! (Уходит налево.)
Боб (зовет ее).Постойте!
Катерина останавливается.
Я вас прошу… и приказываю, как глава семейства!
Она быстро уходит.
Мне надо расспросить… Ей смешно! Она себе счастлива… А я, чем более думаю, тем больше нахожу элементов страдания!.. Уж не в уголовное ли дело они меня запутали?.. Я подвергаюсь опасности, если выйду… ну так я не выйду, будь я не Боб, не выйду… останусь у себя… Мне надо также скрывать имя?! (С тоской.)Да как же? ведь оно не деньги… в карман не спрячешь… О, я бы отдал черт знает что, только бы узнать основной элемент этой кровавой истории…