Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Арчапов. Самовар поставь.
Татьяна Филипповна. А ты чаю напьешься — не вспотеешь? Пропотеешь, а потом остудишься…
Арчапов. Выздоровлю, не горюй.
Татьяна Филипповна. Ну что ж, ешь, пей, — с тобой все равно уж ничего не накопишь, не припасешь: ишь, прорва какая! Крышу починить не на что, а говядину каждый день едим… (Татьяна Филипповна утирает слезы концом фартука.)
Стучит щеколда в двери, ведущей из кухни в сени.
Арчапов. Открой
Татьяна Филипповна. Успеется. Может, это нищенка…
Арчапов. Какая тебе нищенка — в нынешнее время.
Татьяна Филипповна отворяет задвижку и засов кухонной двери.
ВходитДуся. Татьяна Филипповна равнодушно и нерадостно оглядывает простоволосую, босую Дусю.
Татьяна Филипповна. Ты что сюда явилась?
Дуся. Мне мать велела к тебе идти, когда умирала. А отец теперь тоже умер, тетя, а я одна живу… Тетя, у меня никого теперь нету!
Татьяна Филипповна подымает конец фартука и утирает им глаза.
Татьяна Филипповна. Наша родня вся недолговечная. Я ведь тоже, — только на вид здорова, а сама не жилица… И-их, нет, не жилица!..
Пауза. Татьяна Филипповна плачет. Дуся кротко глядит на нее.
Татьяна Филипповна. Ну иди уж, посиди тут на кухне. Вон селедка на блюде лежит — поешь возьми.
Дуся берет кусочек селедки с деревянного блюда и робко съедает его. Татьяна Филипповна выходит к мужу, в горницу.
Татьяна Филипповна. От своих детей бог избавил, зато нам их родня подсыпает. Вот тебе, Аркаша, племянница моя, она теперь круглая сирота: пои, корми ее, одевай и обувай!..
Арчапов (угрюмо).Изволь радоваться!
Дуся входит из кухни в горницу.
Дуся. Меня кормить не надо, я наелась. Я только спать хочу.
Татьяна Филипповна. А спать хочешь, так спи ложись, вон сундук-то… Отца-то когда ж похоронили?
Дуся. Седьмой день миновал.
Дуся ложится на сундук, лицом к стене; она свернулась потеснее собственным телом и одернула на себе платье, из которого она несколько выросла. Арчапов постукивает пальцами по столу и глядит на стенные часы.
Арчапов. Жрать давай, мне на работу скоро ехать пора.
Татьяна Филипповна. Обождешь! (Более тихо.)Может, она уснет сейчас, погоди маленько.
Арчапов. А мне то что! Это твоя родня, а мне чтоб дома покой и порядок был.
Татьяна Филипповна уходит на кухню, вынимает из печки горшок и кастрюлю, режет свежий хлеб, приносит хлеб к столу, отправляется обратно, ходит и мечется взад-вперед между печкой и мужем, подавая на стол по отдельности — то солонку, то вилку, то кусок хлеба — и в это время говорит.
Татьяна Филипповна. Приехала, развалилась — у дяди с тетей ведь добра много: накормят, обуют, оденут, и
Краткая пауза.
Арчапов ест. Татьяна Филипповна в раздражении подбегает к сундуку, на котором в прежней поле, лицом к стене, лежит Дуся.
Татьяна Филипповна. Ишь ты, разнежилась как!..
Краткая пауза.
Дуся (не оборачиваясь).Я не сплю. Я вас слушала.
Краткая пауза.
Дуся подымается на сундуке.
Дуся. Я сейчас пойду, я у вас не останусь.
Татьяна Филипповна (вздыхая).Что ж, иди. Значит тебе есть куда идти…
Дуся. Есть. Я пойду в Советский Союз Республик.
Арчапов. Полностью надо говорить: в Союз Советских Социалистических Республик.
Дуся. Вам полностью не надо.
Татьяна Филипповна. Ишь ты, характерная, вредит какая! Обиделась!.. Ступай и живи, где хочешь, — у нас не постоялый двор и не республика.
Дуся молча уходит, не посмотрев на дядю и тетю.
Квартира в небольшом доме. Обычное убранство жилища рабочей или служащей семьи. Два больших окна на тихую провинциальную улицу. За окнами — свет солнечного дня, вдалеке — два-три дерева и чистое синеющее в пространстве поле. В простенке между окнами (против зрителя) большой портрет молодой улыбающейся женщины; портрет убран хвоей и окружен черным крепом. На полу комнаты постелен коврик, на этом коврике сидит и играет в игрушки мальчик Митя. Всюду тихо в комнате и вокруг дома, лишь слышно как сопит Митя в напряженном занятии своей игрой. Вдруг вдалеке заиграла торжественная музыка — идут где-то красноармейцы или пионеры. Митя перестает играть, медленно неслышно плачет и трет руками свои глаза, сидя на ковре в одиночестве. Заплаканный, он подымается на ноги, подходит к простенку, глядит на портрет молодой женщины и говорит, обращаясь к ней:
Митя. Мама, зачем ты умерла?.. Отец ушел на работу, бабушка Пованна живет далеко в избушке, она лежит больная, никак не умрет, а я один сижу и плачу по тебе… Мама, приходи опять жить с нами — тебе там скучно с одними мертвыми людьми. Я опять буду с тобой, буду тебя слушаться, а когда я вырасту — ты опять тогда умрешь, и мы тебя с музыкой похороним. А лучше никогда не умирай. Приходи сейчас к нам хоть на минуту, потом опять уйдешь.
Краткая пауза.