Том 6. Лорд Эмсворт и другие
Шрифт:
— Бесценный.
— Ой, Господи! Вы подумайте, Бакстер, какие они добрые, эти американцы! Буду хранить, буду хранить, хотя что в нем хорошего? Но дареному коню…
Вдалеке зазвенел чистый голос гонга. Лорд Эмсворт поднялся.
— Уже обед? Как бежит время… Бакстер, вы будете проходить мимо музея. Положите его туда, сделайте одолжение! Вы в них лучше разбираетесь. Только там скользко, я красил вчера стул и немножко разлил краску.
Граф бросил на сына менее приветливый взгляд.
— Фредерик, — сказал он, — иди и оденься.
— А? Что?
— Иди и оденься. Бидж звонил в гонг пять минут назад. Что ты читаешь?
— Да так, отец. Книжку.
— Гадость какую-нибудь…
Граф направился к двери. Лицо его снова осветилось.
— Нет, какой добрый человек! — сказал он. — В этих американцах есть что-то восточное…
Р. Джонс разыскал адрес Джоан за шесть часов, что свидетельствует об его энергии и его системе розыска. Вывалившись из кеба, он нажал на звонок; вскоре появилась служанка.
— Мисс Валентайн дома? — спросил он.
— Да, сэр.
Р. Джонс вынул карточку.
— Скажите, по важному делу. Минутку. Я напишу.
Начертав что-то на карточке, он воспользовался передышкой, чтобы тщательно все оглядеть — выглянул во двор, заглянул в коридор и сделал лестные для Джоан выводы.
«Если бы она была из тех, кто вцепится в письма, — подумал он, — она бы в таком месте не жила. Значит, она их сразу выбрасывала».
Да, так размышлял он, стоя перед дверью, и мысли эти были важны, определяя его дальнейшее поведение. Видимо, здесь надо вести себя деликатно, по-джентльменски. Тяжело, ничего не скажешь, но иначе нельзя.
Служанка вернулась и выразительным жестом указала, где комната Джоан.
— Э? — спросил он. — Наверх?
— И прямо, — отвечала служанка.
На лестнице было темно, гость спотыкался, пока путь ему не осветил свет из раскрывшейся двери. У стола, чего-то ожидая, стояла девушка, и он отсюда вывел, что цель достигнута.
— Мисс Валентайн?
— Заходите, пожалуйста.
— Темновато у вас.
— Да, садитесь.
— Спасибо.
Предположения подтверждались. Р. Джонс научился читать по лицам, иначе в большом городе не прокрутишься, и понял, что девушка — не из щучек.
У Джоан Валентайн были пшенично-золотистые волосы и глаза того самого цвета, какой мы видим в зимнем небе, когда солнце освещает морозный мир. Сверкал в них и морозец, Джоан много вынесла, а испытания, по меньшей мере, создают вокруг нас стенку. Синева могла обрести атласный оттенок Средиземного моря, мурлыкающего у французских селений, могла — но не для всякого. Сейчас Джоан глядела просто, прямо, с вызовом, и казалась именно такой, какой была — и сдержанной, и беззаботной. Она тоже умела читать по лицам.
— У вас ко мне какое-то дело? — осведомилась она.
— Да, — отвечал гость. — Да… мисс Валентайн, поймите, я не хотел бы оскорбить вас.
Джоан подняла бровь. На мгновение ей показалось, что незнакомец напился.
— Что,
— Сейчас объясню. Я пришел к вам, — Р. Джонс становился все деликатней, — по исключительно неприятному делу. Для друга, только для друга… Надо человеку помочь…
Оставив прежние мысли, Джоан предположила, что этот толстый субъект собирает пожертвования.
— Меня просил зайти к вам Фредерик Трипвуд.
— Кто?
— Вы с ним не знакомы. Когда вы играли на сцене, он несколько раз писал вам. Может быть, вы не помните?
— Да, не помню.
— Может быть, вы уничтожили письма?
— Конечно, я писем не храню. А что?
— Видите ли, Фредерик Трипвуд собрался жениться и опасается… э…
— Что я его буду шантажировать? — спокойно и грозно спросила Джоан.
— Ну, что вы! Дорогая мисс Валентайн!.. Джоан встала. Беседа явно подошла к концу.
— Передайте мистеру Трипвуду, — сказала она, — чтобы он не беспокоился. Опасности нет.
— Конечно, конечно, конечно! Так я и думал. Значит, передать, что письма выброшены?
— Да. До свиданья.
— До свиданья, мисс Валентайн.
Дверь закрылась, Р. Джонс остался в полной темноте, но не захотел вернуться, чтобы Джоан ее не приоткрыла. Он был рад, что унес ноги. Его часто встречали неприветливо, и все-таки во взгляде этой барышни было что-то особенно неприятное. Насчет писем он ей поверил, хотя и собирался сказать Фредди, что едва-едва справился с делом, истратив 500 фунтов. Но это — так, деловая мелочь.
Когда он добрался до последней ступеньки, внизу позвонили; и внезапное озарение побудило его мгновенно взобраться наверх, почти к самой двери. Там, в углу площадки, он притаился.
Внизу раздался женский голос.
— Мисс Валентайн дома?
— Дома, только занята.
— Скажите ей, пожалуйста, что к ней пришла мисс Питерc. Эйлин Питерc.
Р. Джонс вцепился в перильца. Он все понял. Людям доверять нельзя. Вот, он ей поверил, а она все время играла свою хитрую игру. Ну и девица! Пригласила эту невесту, а теперь посмотрит, кто больше даст. Если бы не счастливый случай, Фредди и его Эйлин оказались бы на аукционе. Он знал такой трюк, им пользовался, но чтобы особа женского пола… Времена, однако, пошли!
Думая все это, он отступал к стене, в самый угол. Дверь открылась. Служанка сказала:
— Ой, он ушел!
— Да. А что?
— Там к вам одна дама, мисс Питерc.
— Пускай зайдет.
Служанка, человек простой, крикнула вниз:
— Она говорит, идите!
По лестнице зацокали каблучки. Потом послышались голоса:
— Эйлин, что случилось?
— Джоан, я не помешала?
— Нет-нет. Заходи. Просто очень поздно. Что-нибудь случилось?
Дверь захлопнулась, служанка нырнула во тьму, Р. Джонс осторожно пополз вниз. Он совсем растерялся. По-видимому, Джоан — не щучка, они давно знакомы. Ничего не понять!