Том 84. Полное собрание сочинений.

Толстой Лев Николаевич

Л. Т.

Ложусь спать 12-й час.

О состоянии С. А. Толстой в июле — августе 1910 г. и вызванных этим тяжелых переживаниях Толстого см. его Дневник, т. 58.

833.

1910 г. Сентября 1. Кочеты.

Ожидал нынче от тебя письмеца, милая Соня, но спасибо и за то коротенькое, к[отор]ое ты написала Тане.

Не переставая думаю о тебе и чувствую тебя, несмотря на расстояние. Ты заботишься о моем телесном состоянии, и я благодарен тебе за это, а я озабочен твоим душевным состоянием. Каково оно? Помогай тебе Бог в той работе, к[отор]ую, я знаю, ты усердно производишь над¹ своей душой. Хотя и занят больше духовной стороной, но хотелось бы знать и про твое телесное здоровье.

Что до меня касается, то если бы не тревожные мысли о тебе, к[отор]ые не покидают меня, я бы был совсем доволен. Здоровье хорошо, как обыкновенно по утрам делаю самые дорогие для меня прогулки, во время к[отор]ых записываю радующие меня, на свежую голову приходящие мысли, потом читаю, пишу дома. Нынче в первый раз стал продолжать давно начатую статью о причинах той безнравственной жизни, к[отор]ой живут все люди нашего времени.² Потом прогулка верхом, но больше пешком. Вчера ездил с Душаном к Матвеевой, и я устал не столько от езды к ней, она довезла нас назад в экипаже, сколько от ее оч[ень] неразумной болтовни. Но я не раскаиваюсь в своей поездке. Мне было интересно и даже поучительно наблюдение этой среды, грубой, низменной, богатой среди нищего народа. Третьего же дня был Mavor.³ Он оч[ень] интересен своими рассказами о Китае и Японии, но я оч[ень] устал с ним от напряжения говорить на мало знакомом и обычном⁴ языке. Нынче ходил пешком. Сейчас вечер. Отвечаю письма и прежде всего тебе.

Как ты располагаешь своим временем, едешь ли в Москву и когда? Я не имею никаких определенных планов, но желаю сделать так, чтобы тебе было приятно. Надеюсь и верю, что мне будет также хорошо в Ясной, как и здесь.

Жду от тебя письма. Целую тебя.

Лев.

1 Сент. 1910.

В «Дневнике для одного себя» написание этого письма Толстой отметил словами: «Я написал из сердца вылившееся письмо Соне» (т. 58, стр. 135).

¹Переделано из: собой

² Статья «О безумии» (см. т. 38).

³ Джемс Мэвор — профессор политической экономии в Торонто (Канада). Был у Толстого в 1889 г.; был с ним в переписке с 1897 г. В 1899 г. помогал духоборам при их переселении в Канаду.

⁴ В смысле — разговорном.

834.

1910 г. Сентября 14. Кочеты.

Прочел твое письмо, оставленное М[ихаилу] С[ергевичу],¹ и оч[ень] благодарен за него. Как я сказал, не хочу говорить о наших отношениях, буду только стараться о том, чтобы улучшить их, и вполне уверен, что достигну этого, если ты будешь помогать мне. Пользуюсь случаем писать тебе, т[ак] к[ак] М[ихаил] С[ергеевич] посылает во Мценск. Вчера я б[ыл] слаб и плох и телесно и душевно. Нынче хорошо спал и бодр. Написал письмо о Гроте.² Не знаю еще, пошлю ли. Как ты доехала? Пожалуйста извести меня, милая Соня. Целую тебя. До свиданья.

Л. Т.

14 С. 1910.

¹ См. ПСТ, стр. 793.

² Толстой писал свои воспоминания о Н. Я. Гроте по просьбе его брата К. Я. Грота, подготовлявшего к печати сборник его памяти. См. т. 38.

* 835.

1910 г. Сентября 16. Кочеты.

Муж дочери зять молодые Сухотины¹ внучка внук² Аню — точка³ поздравляют имянинницу.

Засека Толстой.

Телеграмма.

¹ Лев Михайлович и Елена Петровна Сухотины.

² Внуков Толстого в Кочетах в то время не было. Быть может, надо подразумевать шестилетнего Мику, сына Л. М. и Е. П. Сухотиных.

³ Может быть, фельдшерица в Кочетах, Анна Ивановна Путилина. Далее в подлиннике непонятное, очевидно, искаженное слово: меня.

* 836.

1910 г. Сентября 22. Кочеты.

Приедем нынче одиннадцать вечера Ясенки.

Засека Толстой.

Телеграмма.

837.

1910

г. Октября 28. Я. П.

Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить, в тех условиях роскоши, в к[отор]ых жил, и делаю то, что обыкновенно делают¹ старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши после[дние] дни своей жизни.

Пожалуйста пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твое и мое положение, но не изменит моего решения. Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всем, чем я был виноват перед тобой, также как и я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мной. Советую тебе помириться с тем новым положением, в к[отор]ое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлет мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, п[отому] ч[то] я взял с нее обещание не говорить этого никому.

Лев Толстой.

28 Окт.

Собрать вещи и рукописи мои и переслать мне я поручил Саше.

Л. Т.

На конверте: Софье Андреевне.

Черновое. Первый вариант.

<Я ушел от> Сожалею о том, <как> что мой уход из дома <буд[ет]> доставит тебе огорчение. <Но> Пожалуйста прости меня за это. Но пожалуйста пойми, ч[то] я не мог поступить иначе. Положение мое <стало для>, человека, сознающего всю тяжесть греха моей жизни <богатых среди нищих> и продолжающего жить в этих преступных условиях безумной роскоши среди нужды всех окружающи[х], стало мне стало невыносимо. Я делаю только то, что <делали и> обыкновенно делают старики, тысячи стариков, люди, близкие к смерти, (уходящих в более) уходя от ставших противными им прежних условий в более близкие к их настроению. Большинство уходят в монастыри, и я ушел бы в монастырь, если бы <вера монахов> верил тому, чему верят в монастырях. Не веря же так, я <просто> ухожу просто в уединение. Мне необходимо быть одному. Пожалуйста не ищи меня и не приезжай ко мне, если узнаешь, где я. Такой твой приезд только утягчит твое и мое положение. Прощай, <48-летняя подруга моей жизни> благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мною и за твои заботы обо мне и о детях. <Оч[ень] прошу тебя помириться с тем новым положением, в к[оторое] ставит тебя мой уход, и не поминать меня лихом.> Прошу тебя простить меня во всем том, чем я б[ыл] виноват перед тобой, также я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мною, и оч[ень] прошу тебя помириться с тем новым положением, в к[оторое] ставит тебя мой уход из дома, и не иметь против меня, также, как и я против тебя, ни малейшего недоброго чувства.

Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, хотя я и взял с нее обещание никому не говорить этого.

* Черновое. Второй вариант.

Сожалею о том, что мой уход из дома доставит тебе огорчение. <Пожалуйста> Прости меня за это. Но пожалуйста пойми то, что я не мог поступить иначе. Положение мое, человека, сознающего всю тяжесть греха моей жизни и продолжающего жить в этих <преступных> условиях <безумной> преступной роскоши среди нужды всех окружающих, мне стало невыносимо, и я делаю только то, что обыкновенно делают старики, <тысячи стариков,> близкие к смерти, уходящие от ставших противными им прежних условий мирской жизни в условия более <близкие> подходящие к их настроению. Большинство уходит в монастыри, и я ушел бы в монастырь, если бы верил тому, чему верят в монастырях. Не веря же так, я ухожу просто в уединение. Мне необходимо быть одному. Пожалуйста не ищи меня и не приезжай ко мне, если узнаешь, где я. Такой твой приезд только утягчит твое и мое положение.

Прощай, благодарю тебя за твою честную 48-летнюю со мной жизнь, и за твои заботы обо мне и о детях. Прошу тебя простить меня во всем том, чем был виноват перед тобою, также я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мною. Прошу тебя помириться с тем новым положением, в которое ставит тебя мой уход из дома и не иметь против меня так же, как и я против тебя, ни малейшего недоброго чувства.

Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, (хотя я и взял с) и перешлет мне всё, что нужно. Сказать же о том, где я, она не может, п[отому] ч[то] я взял с нее обещание никому не говорить этого.