Том, Дик и Дебби Харри
Шрифт:
За пять лет, минувших после развода, Бронте уже успела привыкнуть к неизменной вспышке влечения, которую испытывала при встрече с Ричардом. Поначалу она просто ждала, когда это пройдет, а потом и вовсе махнула рукой. Такова уж человеческая натура. Если ты бросил курить, это еще не значит, что тебе не хочется затянуться, особенно когда при тебе закуривает кто-то другой.
— А Сара курит? — спросила она, направляясь к его джипу. Когда они были женаты, Ричард вечно читал
— Раньше курила, — ответил он, — а сейчас даже дым не переносит.
— Это ты ее заставил бросить?
— Думаю, кто-то другой, — усмехнулся он.
Бронте не отставала:
— Что значит «кто-то другой»? А кто?
Он пожал плечами:
— Ну, кто-то другой. Кто-то до меня. Слушай, а ведь ты права была по поводу Микки — у него действительно аппетит пропал. Сара говорит, у тебя телепатические способности.
— Да что ты? А что еще она про меня говорит?
Ричард резко крутанул руль джипа и свернул за угол.
— Я тебя умоляю, только не начинай.
— А я и не начинаю.
— Я же вижу.
— Ладно, я тебе про самолет рассказала?
— Нет, а что случилось?
И Бронте рассказала ему все, от начала до конца, вплоть до мельчайших подробностей вроде чесночной психопатки и клетчатого нытика, — она знала, что Ричарда это позабавит. Все, за исключением истории с Ангелом.
— А тот парень позади тебя и в самом деле плакал?
— Ну, носом хлюпал.
— Значит, не из Тасмании, — заявил Ричард, выпячивая челюсть.
На этот раз засмеялась Бронте. Что ни говори, они еще способны найти общий язык. А ведь могло быть и хуже, учитывая все, что им пришлось пережить.
Она молча разглядывала привычные комптоновские окрестности. Здесь так ничего и не изменилось. В витрине газетного киоска по-прежнему висит реклама раков за двадцать баксов, а на здании мэрии красуется выцветшая гирлянда из Санта — Клаусов, каждый декабрь извлекаемая на свет божий.
— Ну что там Гарри на свадьбе выкинул? — неожиданно спросила Бронте.
— Да ничего особенного…
— Но что-то ведь было? Что же он такого ужасного натворил?
— Пусть сам расскажет.
— Но я же с ним не увижусь. Если ты, конечно, его в гости не пригласишь.
— Нет, мы втроем ужинаем, — поспешно сказал Ричард. — Я решил — чем меньше народу, тем лучше. По-простому. Сара луковый пирог приготовила.
— Ну и чудно!
Господи, как она ненавидит луковый пирог! И неужели есть еще женщины, которые пекут пироги? Перед ней возник образ избранницы Ричарда: белокурая улыбающаяся хозяюшка в фартуке с оборочками и цветастых рукавицах хлопочет у плиты. Может, ей и «Женщина Австралии» нравится? От этого видения Бронте снова затошнило.
— В общем, — продолжал Ричард, сворачивая к дому, — все по-домашнему. Познакомитесь, а потом можешь сходить проведать Микки. Я его недавно осмотрел. Ничего серьезного, легкие колики.
— Ясно. — Бронте сняла очки и убрала их в кожаный футляр.
— Это еще зачем? — заметил Ричард.
Бронте небрежно пожала плечами:
— Пусть глаза отдохнут.
Но когда она принялась подкрашиваться, Ричард едва удержался от улыбки. Надо же, уже и забыл, насколько она тщеславна.
Тем временем Сара принимала ванну. Ричард говорил, что в Австралии это не очень-то принято, но хотя душ здесь и правда был хорош — не сравнить с хилой лондонской струйкой, — она по-прежнему считала ванну лучшим способом расслабиться, а сейчас ей это требовалось как никогда.
У Сары уже сложилось вполне четкое представление о Бронте. Она поняла, что не стоило затевать суету с пирогами. Нужно было настоять на ужине в ресторане, но ближайший приличный ресторан находился в Хобарте, а Ричард уверял, что заказывать столик надо за неделю.
Фотографии Бронте верхом на Микки до сих пор хранились в одном из фотоальбомов Ричарда. Переехав к нему, Сара первым делом пересмотрела все его фотографии. На одном из последних снимков Бронте выглядела взмыленной и счастливой — очки запотели, волосы собраны в хвост.
Разница между двадцатипятилетней девочкой, вышедшей замуж за Ричарда, и сегодняшней сорокалетней женщиной была разительной. В двадцать пять Бронте была худенькой, загорелой, невысокого роста. Теперь она казалась бледнее, крупнее и выше, — по крайней мере, насколько можно было судить по фотографиям. А может, дело в фотоаппарате, подумала Сара. Они только что получили фотографии с их собственной свадьбы — ее волосы вышли совсем светлыми, а сама она была розовая, как поросенок. И талия, как у осы, будто три дня не ела, недовольно подумала она.
Больше всего в альбомах Ричарда ее притягивали фотографии Тома. Даже на старых черно — белых с матчей по крикету или на школьных снимках он был неотразим — и так похож на себя сегодняшнего! Но незадолго до свадьбы Сара запретила себе прикасаться к фотоальбомам и до сих пор стойко не поддавалась искушению.
Вода в ванне становилась прохладной. Пора вылезать. Внезапно Сара явственно ощутила запах гари. Боже! Она выскочила из ванны, завернулась в полотенце, сбежала вниз и тут же наткнулась на входящих в дом Ричарда и Бронте.