Томек ищет Снежного Человека
Шрифт:
– Ты наверное волшебник, сагиб. Ни один человек не сумел бы попасть в эту птицу, но радоваться нам нет причины. Орел упал к ногам молодого сагиба. Это очень плохая примета, – испуганно сказал Садир Ходжа.
– Эй, что ты там плетешь? Какая еще примета? – рассердился боцман.
– Слушай внимательно, благородный сагиб: орел всегда летит на падаль, поэтому если он упадет к ногам человека, это очень плохая примета, – серьезно ответил Садир Ходжа.
– Рассказывай сказки и попадешь в рай, а там тебя уже поджидают сто жен, – кольнул боцман Садир Ходжу, который, как и все магометане, был приверженцем многоженства. – Кто поверит сегодня в такую чепуху! Не болтай, чего не знаешь.
– Будь осторожен, сагиб, орел предсказывает, что ты встретишь опасность на своем пути, – упорно повторял канджут.
Все, однако, так долго смеялись над суеверием Садир Ходжы, что он в конце концов перестал пугать их плохими приметами и сам стал подтрунивать над предсказаниями.
На рассвете караван направился дальше. Предстоял особо трудный участок дороги. Узкая тропа вела через перепады и ущелья по крутым берегам каньона вспененной реки Хунзы. Один край тропы почти прилегал к отвесной стене, а второй навис над глубокой пропастью.
Томек и боцман ехали в самом конце каравана, вслед за последним мулом. Усталые животные брели медленно. Томек свободно опустил уздечку, давая волю коню. Оперев руки на луку седла, он глядел то на крутую стену, то в глубину пропасти. Он думал о Салли. Представлял себе ее восхищение, когда она услышит рассказ об этом необыкновенном путешествии. Ведь Салли очень любит приключения и наверняка будет завидовать ему. Вспоминая розовое от волнения личико девушки, Томек улыбался.
Приятные размышления были неожиданно прерваны грохотом. Сверху, почти с отвесной стены посыпалась лавина камней. Томек машинально закрыл голову руками. В этот момент большой камень ударил в спину вьючного мула, шедшего впереди лошади Томека. Мул упал на передние колени, но сейчас же подхватился, резко отпрянул к вертикальной стене и задел за нее вьюками. Тяжелые мешки сползли с его спины. Мул потерял равновесие. Он упал прямо под ноги коня, на котором ехал Томек, и с пронзительным ревом покатился в пропасть.
Испуганная лошадь Томека поднялась на дыбы. Седок упал на землю. Зацепившись правой ногой за стремя, Томек какое-то время удерживался от падения, но конь, как только опустил передние копыта на тропинку, взбрыкнул задними и сбросил всадника. Томек потерял опору и свалился с коня. В этот же миг раздался предсмертный стон мула, который, не задержавшись на каменном выступе, рухнул вниз.
Однако молодой человек, привыкший к разного рода опасностям, не потерял присутствия духа. Лежа на спине, он стал сползать вниз. Толстая шерстяная одежда цеплялась за шероховатую поверхность скалы и несколько тормозила скорость падения. Томек широко раскинул руки. Юноша пытался схватиться рукой за какой-либо уступ или расщелину, но выветрившийся верхний слой скалы был плохой опорой. В отчаянном напряжении Томек не слышал криков охваченных ужасом товарищей. Он постепенно скатывался к месту, где крутой спуск переходил в отвесную, нависшую над рекой стену. Казалось, что спасти его уже ничто не может, как вдруг Томек нащупал ногами опору. Томек сразу же всем телом приник к скале. Долгие минуты, показавшиеся ему вечностью, лежал неподвижно, не веря своему счастью. Наконец он понял, что падение прекратилось, и услышал крик боцмана:
– Держись, Томек! Я бросаю веревку! Внимание!
Томек почувствовал на лице конец толстой веревки. Он стал медленно нащупывать веревку левой рукой, схватил конец и судорожно сжал его. Потом Томек глубоко вздохнул, потянулся второй рукой к веревке и осторожно повернулся на живот.
– Можешь опустить еще немного веревки? – крикнул Томек.
– Могу, могу, скажи только, когда хватит, – ответил боцман.
– Уже довольно, стоп!
Томек уселся на крутом обрыве, откинувшись назад, чтобы удержать равновесие, и обвязал себя веревкой, закрепив ее на груди крепким узлом. Он был спасен. Не спеша оглянулся вокруг. Пропасть находилась от него на расстоянии не больше метра. Его меховая шапка лежала на самом краю. Томек повернулся к боцману. Незаменимый в минуту опасности друг стоял на краю тропы и обеими руками держал конец веревки. Томек не представлял, каким образом боцман сумел за столь короткое время соскочить с лошади и развернуть спасительную веревку. Когда сверху посыпалась лавина камней, весь караван остановился. Путешественники, затаив дыхание, следили за действиями боцмана, не имея возможности чем-либо ему помочь. Тропа была столь узкой, что человек не мог пройти рядом с вьючными животными. К счастью, такой силач, как боцман, не нуждался в помощи. Он прочно стоял на широко расставленных ногах; несмотря на холод, на его лице блестели капли пота.
– Ну и напугал ты меня! – зычно кричал боцман. – Взберешься по веревке сам, или тебя надо тащить?
– Выберусь сам! Ничего со мной не случилось, – ответил Томек.
– Вот и прекрасно. Положись на меня! Я держу тебя, как рыбу на крючке.
Вильмовский и Смуга сняли шапки, чтобы вытереть пот. А Томек уже полностью пришел в себя. Он встал на ноги, но вместо того, чтобы взбираться наверх, принялся медленно спускаться к шапке, лежавшей на самом краю пропасти. Боцман осторожно подавал веревку так, чтобы она была постоянно напряжена. Присев, Томек поднял шапку, надел ее на голову и заглянул в пропасть. Вот он вынул из футляра бинокль. Долго смотрел вниз. На дне ущелья лежал мертвый мул и вьюки. Один из вьюков во время падения развязался. Узорчатые ковры развернулись и покрыли камни, выбеленные водой. На коврах и рядом с ними лежали длинные ящики с винтовками. Таков был свадебный подарок англичан Наиб Назару.
Томек спрятал бинокль. Теперь юноша, держа обеими руками поданную боцманом веревку, шаг за шагом поднимался к тропе. Как только он очутился наверху, моряк схватил его в объятия да так крепко, что Томек, чуть не задохнулся.
– Ах, чтоб тебя кит проглотил, – почти хрипел моряк. – У меня тут поджилки трясутся от страха, а ты, вместо того чтобы скорее меня успокоить, любуешься в бинокль пейзажем. Тьфу, так друзья, пожалуй, не делают!
– Не обижайтесь, дорогой боцман, я вовсе не любовался пейзажем. Я только посмотрел на нашего мула и развязавшиеся вьюки. Теперь я знаю, что за подарок посылают англичане этому памирскому разбойнику! В ковры были завернуты винтовки.
– Ого, как видно, готовится порядочная заваруха, – ответил боцман и вытер платком пот с лица.
– Мы поговорим об этом вечером, на привале, а пока – никому ни слова.
– Ну, если тайна, то тайна. Я нем, как могила. Можешь на меня положиться.
XV
Подозрительная свадьба
Путешественники были до крайности взволнованы опасным приключением Томека и поэтому, когда под вечер они очутились в небольшом, уютном ущелье, то решили остановиться на ночлег. Для Томека соорудили в палатке удобную постель, так как он стал жаловаться на боли в пояснице.
– Меня немного потрепало, но завтра я наверняка буду чувствовать себя лучше, – успокаивал Томек товарищей. – Скажите, боцман, вы не смогли бы сделать мне массаж?
– С охотой, браток. Я могу даже держать пари на бутылку рома, что после морского массажа ты будешь отлично танцевать на киргизской свадьбе.
– Пожалуйста, займитесь Томеком, боцман! А мы тем временем приведем в порядок багаж и приготовим ужин. После таких треволнений полезно будет съесть что-нибудь горячее на сон грядущий, – сказал Вильмовский.
Друзья вышли из палатки. Томек удобно уселся на постели.
– Раздевайся-ка, браток, – потребовал моряк.
– Зачем? Я себя и так хорошо чувствую, – возразил Томек.
– Но ведь ты же хотел, чтобы я сделал тебе массаж!
– Это был только предлог, чтобы побыть с вами наедине.
– Вот хитрец! К черту массаж! Давай-ка глотнем по рюмочке рома. Только на этот раз не увиливай, потому что ром – великолепное лекарство от ушибов. За твое здоровье, браток!
– Спасибо, боцман.
Томек глотнул немного рома, но сморщился и отставил рюмку.