Томек в Гран-Чако
Шрифт:
– Да, если человек располагает хорошим паспортом, дело лишь в деньгах, но не всегда так просто, – пояснил By Мень.
Томек окинул молодого китайца внимательным взглядом. Не походил тот ни на кули [68] , ни на повара либо торговца. То, как он держался, с достоинством, вежливо, но без униженности, показывало, что он привык к предводительству.
– Мне кажется, вы были военным. Может быть, именно поэтому вы оказались в затруднительной ситуации? – поинтересовался Томек.
68
Кули – грузчик, рикша, чернорабочий в Индии, Китае, Японии и Индонезии.
By Мень как будто не расслышал вопроса.
– Досточтимый Чан Тунь говорил, что досточтимые господа происходят из страны, которая утратила независимость.
– Совершенно верно, мы – поляки, – подтвердил Томек. – Нашу родину оккупируют враги, захватчики. Вот мой брат, как польский патриот, был сослан в Сибирь. Я помог ему бежать оттуда.
– Досточтимый Чан Тунь заверил меня, что я могу вам доверять, – приглушенным голосом начал By Мень. – Я принимал участие как офицер в боксерском восстании [69] . После того, как чужеземные армии подавили восстание, мне пришлось долго скрываться. В конце концов, мне удалось пробраться на судно, загружавшееся в Тянь-цзине углем. В Южную Америку я плыл кочегаром, а в Кальяо моряки помогли мне попасть на сушу. Мой родственник, досточтимый Чан Тунь, принял участие в моей судьбе, помог связаться с дядей в Манаусе. Дядя хочет, чтобы я у него работал, но я здесь на нелегальном положении, у меня нет паспорта.
69
Боксерское восстание – народное восстание в северном и северо-восточном Китае в 1889—1901 гг. Сначала оно было направлено против господства маньчжурской династии Цинь, затем обратилось и против иностранцев. Было подавлено объединенными силами восьми государств (Германии, США, России, Японии, Великобритании, Франции, Австро-Венгрии и Италии). Навязанный Китаю в 1901 г. мирный договор предусматривал выплату военных контрибуций и целый ряд унизительных для Китая ограничений.
– Я живу в Манаусе. А как зовут вашего дядю? – спросил Збышек.
– Досточтимого дядю зовут Тинь Линь, – ответил By Мень.
– А это не Тинь Линь «Криоло – оптовая торговля»?
– Именно так, досточтимый господин! Это и есть мой дядя.
– «Криоло»? Что это за фирма?
– Криоло – это название самых благородных сортов какао, производимых в Южной Америке, – пояснил Збышек. – Господин Тинь Линь – известный в Манаусе оптовик. Господин Никсон с ним дружит. Томек, помоги господину By Меню!
– Без документов это не так просто, но попробуем, – ответил Томек.
– Может, вписать господина By Меня в список участников экспедиции? С префектом я в прекрасных отношениях. Господин By Мень, а господин Чан Тунь говорил вам о цели нашей экспедиции?
– Говорил, досточтимый господин! Я и подумал, что могу вам пригодиться не только в качестве повара. Я – военный, принимал участие в битве за Тяньцзин [70] .
– Значит, вы готовы рискнуть?
– Я пропадаю в Лиме. Дело не в деньгах. И мой дядя, досточтимый Тинь Линь, ждет меня.
70
Тяньцзинь – город и крупный порт в северо-восточном Китае, большой промышленный центр. Во время боксерского восстания в нем разгорелись тяжелые бои. До 1907 г. Тяньцзин находился под управлением международной комиссии.
– Раз так, готовьтесь в дорогу, – подвел итог Томек.
– Попробую уладить все формальности. В ближайшее время я вас извещу.
XIV
СТРАШНЫЕ ВЕСТИ
После обеда семьи Вильмовских и Карских отправились на прогулку в юго-западную часть города, туда, где располагался сад под названием «Жарден де да Экспосисьон», а попросту «Экспосисьон», потому что в этом саду, во дворце, в 1874 году размещалась всемирная выставка, проходившая в Перу. Правда, позднее, во время селитряной войны, победители – чилийцы вывезли из Лимы все, что только могли, тем не менее великолепный парк сумел сохранить свою естественную красоту, оставался любимым местом прогулок жителей Лимы. Вильмовские и Карские были просто очарованы живописностью сада. Среди массы субтропических растений тянулись к небу вечнозеленые, похожие на раскрытые зонтики араукарии, стройные кипарисы, эвкалипты с кожистой листвой и большими цветками.
Эвкалипты напоминали Томеку его первую экспедицию в Австралию, там он ловил сумчатых медведей – коала. Любимой пищей тех мишек были листья эвкалипта. Именно в Австралии при довольно необычных обстоятельствах Томек познакомился со своей нынешней женой. Так случилось, что во время охоты на громадных серых кенгуру людей из экспедиции попросили помочь в поисках пропавшей в буше двенадцатилетней Салли Аллен. По счастливой игре случая отыскал девочку Томек, а она в память знакомства подарила ему свою собаку Динго. Вильмовские с юмором рассказывали родственникам о своей первой встрече, а Динго, как будто понимая, что говорят о нем, весело махал хвостом и поглядывал на клетки с дикими животными в новом зоопарке, недавно открытом на месте старого, разгромленного чилийцами.
В веселой болтовне время бежало незаметно. Близился вечер. На видимых со всех улиц Лимы скалистых вершинах Анд в лучах клонившегося на запад солнца блестели глыбы вечных снегов.
– Пора возвращаться в гостиницу, – обратился к остальным Томек. – Я и не заметил, что так поздно.
– Ну и что, что поздно, – заупрямилась Салли. – Кто знает, не последняя ли это наша прогулка по Лиме…
– А хорошо бы! – прибавил Збышек. – Сидим, как на иголках, ожидая дядю. Я уже сыт по горло боями быков и петухов со шпорами.
– Так для чего ты на них так часто ходишь? Притворщик! – укорила его Наташа.
– Составляю компанию Томеку, – оправдывался Збышек.
– Что-то ты придумываешь, Збышек, – со смехом вступила в разговор Салли. – Томми не любит, когда мучают животных.
– Ничего я не придумываю! – оборонялся Збышек. – Я ведь не сказал, что Томек ходит со мной на петушиные бои.
– Ты сказал, что составляешь ему компанию, – напомнила Наташа.
– Так оно и есть, – подтвердил Збышек. – Томек часто ходит смотреть на Дос де Майо, самый красивый из памятников Лимы…
– Ты имеешь в виду Ангела Победы? – заинтересовалась Салли. – Там ведь на пьедестале на одном из барельефов изображен поляк, Эрнест Малиновский [71] .
– Об этом памятнике я и говорю, – сказал Збышек. – Вы ведь знаете, как мой брат восторгается всем, что увековечивает деятельность выдающихся поляков. Вот и получается, что, когда Томек в задумчивости всматривается в памятник, я захожу в ближайший небольшой амфитеатр посмотреть петушиные бои.
Вильмовские и Карские вышли из сада. Перед наступлением вечера на улицах было шумно и многолюдно. Жители Лимы возвращались домой с работы, уличные торговцы сворачивали свои палатки, людно было в харчевнях. В разноцветной толпе, в мешанине всех рас выделялись красивые обитательницы Лимы, кутавшиеся в развевающиеся черные мантильи. Посреди улицы грохотали двуколки, тянулись вьючные лошади и мулы, пролетали всадники на резвых конях.
71
Памятник Дос де Майо представляет собой фигуру ангела, возвышающегося на греческой колонне. Четыре стороны пьедестала украшают барельефы, изображающие эпизоды войны Перу с Испанией, которая не признавала независимости Перу.
Недалеко от гостиницы вдруг забеспокоился Динго, которого Салли вела на поводке. Он внюхивался, поводил ушами, глухо ворчал, наконец ткнул влажным носом руку идущего рядом Томека.
– Салли, погляди-ка на нашу собаку! – позвал Томек. – Наверно, не может понять, почему не отводим его к Габоку.
– Тихо, Динго, успокойся! – сказала Салли. – Поздно уже, переночуешь у нас.
Беспокойство Динго, тем не менее, лишь усиливалось. Он хрипло залаял, поглядывая то на Салли, то на Томека.