Томек в Гран-Чако
Шрифт:
– Досточтимые господа, прошу в кают-компанию, ужин подан!
Томек с удивлением воззрился на китайца, в первый раз услышав его говорящим по-английски.
– Приятный сюрприз, господин By Мень! – произнес он, – Не знал, что вы знаете английский.
By Мень улыбнулся:
– Мой досточтимый отец, торговец, советовал мне изучать языки, чтобы я мог вести переговоры с заморскими купцами.
– Какие языки вы еще знаете, кроме испанского и английского? – поинтересовался Вильмовский.
– Будучи в Лиме, я научился языку кечуа и аймара. Могу переводить, если потребуется, – ответил By Мень.
– А чем вы занимались, господин By Мень? Я не видел вас на палубе, – спросил Томек.
– Корабельный кок неважно себя чувствует. В Лиме ввязался в драку и получил удар ножом. Капитан мне предложил его заменить. Когда трудишься, время бежит быстрее.
– Збышек был прав, когда предложил, что в Китае By Мень был не простым человеком, – отозвался Томек, когда китаец ушел. – Легкость, с которой он осваивает языки, говорит о его уме.
– Умен и бережлив, – добавила Наташа. – Его проезд оплачен, а, тем не менее, он взялся за работу повара.
– Человек, если он не стыдится никакого труда, заслуживает глубочайшего уважения, – подтвердил Вильмовский. – Трудолюбивый народ китайцы.
– Непросто отгадать, что он там еще держит за пазухой, – размышлял тем временем Томек. – Может, нас и дальше ждут сюрпризы?
– Одно я знаю твердо – мы сейчас убедимся, что он за повар, – пошутила Салли. – Ужинать!
На следующий день перед полуднем судно бросило якорь в Писко, порту, расположенном между Кальяо и Мольендо. Нескольких пассажиров отвезли на берег. Выгрузив за два часа кое-какие ящики с товарами, корабль двинулся в дальнейший путь. Песчаное плоское, как стол, побережье, лишь кое-где испещренное дюнами и валунами, не притягивало глаз путешественников. Унылый пустынный пейзаж немного разнообразили только тучи морских птиц, да время от времени из океана выныривали островки скал.
Вильмовские и Карские расположились на палубе, чтобы после жаркого дня насладиться свежим дуновением ветра. На западе маячили очертания какого-то острова. Збышек достал бинокль и долгое время рассматривал остров.
– Что тебя так заинтересовало, Збышек? – обратилась к нему Салли.
– Увидел этот остров и пришел мне на ум Робинзон Крузо, я когда-то в Варшаве зачитывался этой книгой.
– Да, меня тоже страшно волновали приключения этой жертвы кораблекрушения, – вступила в разговор Салли.
– Да кто же не знаком с этой чудесной книгой! – воскликнула Наташа.
– Я сама много раз ее читала, даже будучи в сибирской ссылке. И что за поучительная история! Одинокая жертва кораблекрушения на необитаемом острове, единственное его орудие труда и оружие одновременно – моряцкий нож. И несмотря на все это, благодаря мужеству, сильной воле, находчивости и трудолюбию собственными руками он заводит целое хозяйство и даже спасает Пятницу от людоедов – карибов с соседних островов.
– А я вот слышал, что корабль Робинзона затонул в Тихом океане, а вовсе не в Карибском море, – возразил Збышек. – Томек, помнишь, как мы об этом спорили?
– Как не помнить, мы же даже подрались и твоя мама нас наказала, – весело подтвердил Томек. – Я только много позднее узнал, как на самом деле обстояли дела с Робинзоном.
– А от кого это ты узнал? – недоверчиво спросил Збышек.
– Томми, ты мне никогда ни слова об этом не говорил, – обиделась Салли.
– Если тебе известна настоящая история Робинзона, так расскажи ее и нам, – предложила Наташа.
– Лучше попросим отца, он даже побывал на острове, где когда-то жил прототип выдуманного Робинзона.
– Дядя, это правда? – оживился Збышек.
– Ты какой остров имеешь в виду? Тот, из романа о Робинзоне Крузо, или остров, на котором в одиночестве жил моряк-шотландец Александр Селькирк?
– Верно, теперь и я припоминаю, что настоящей, невыдуманной жертвой кораблекрушения был Селькирк, его-то необычайные приключения и вдохновили Даниэля Дефо на написание «Робинзона Крузо», – вставила Наташа.
– Ты права лишь отчасти, – сказал Вильмовский. – Дневники Селькирка [79] , его рассказ о пребывании на необитаемом острове действительно подтолкнули Дефо к написанию приключенческого романа о Робинзоне Крузо. Но существуют некоторые различия между тем, что на самом деле испытал Селькирк, и приключениями Робинзона в романе.
79
Название дневников, изданных Александром Селькирком «Доказательство провидения, или поразительное донесение Александра Селькирка».
– Но это же страшно любопытно! Папа, расскажи нам! – попросила Салли.
– Прежде всего, Селькирк не был жертвой кораблекрушения. Он был членом экипажа корабля «Синг Порте», входившего в эскадру знаменитого путешественника и корсара Вильяма Дампира [80] .
Осенью тысяча семьсот четвертого года корабль этот бросил якорь в бухте у острова Мас-а-Тьерра из группы островов Хуан Фернандес. Сейчас эта бухта носит название Камберленд. На острове они обнаружили двоих моряков, случайно отставших от торгового судна. Те рассказали, как во время многомесячного пребывания на безлюдном острове они питались лесными плодами, молоком и мясом диких коз.
80
Вильям Дампир (1652—1715) – английский моряк, корсар и автор, великолепно владевший пером. Его работа «Описание ветров» признана классической в области физической географии. Дампир дважды обогнул земной шар, совершил много открытий в Океании и на побережье Австралии. Его именем названы пролив, отделяющий Новую Гвинею от Новой Британии, и архипелаг у западного побережья Австралии.
Селькирк из-за чего-то поссорился с капитаном корабля и тут же решил уйти со службы и остаться на необитаемом острове. Он покинул корабль, прихватив с собой пару книг, кое-какую посуду, немного табаку, нож, топор, ружье и фунт пороху Скромные запасы скоро пришли к концу, особенно быстро порох, и Селькирку пришлось охотиться таким же способом, какой описал потом Дефо. Он достиг большой сноровки, догоняя и убивая ножом диких коз. За четыре года пребывания на острове он два раза видел проплывающие мимо испанские корабли, но не взывал о помощи, поскольку Англия и Испания находились в состоянии войны, и он боялся, что его могут ожидать пленение либо смерть. Только через четыре года к острову подошел английский корабль «Дюк» и забрал Селькирка из его добровольного изгнания.
– Вот как это было! – поражение протянула Наташа.
– Именно так, – подтвердил Томек. – Не выдуманные Карибы, а остров Мас-а-Тьерра в Тихом океане, на расстоянии трехсот шестидесяти пяти миль на запад от Вальпараисо в Чили. Не жертва кораблекрушения, а добровольно оставшийся на необитаемом острове человек. И Пятницы не было, и людоедов-карибов. Селькирк обладал кое-какими необходимыми орудиями труда и ружьем, а у героя романа был только нож. Наконец, у Селькирка не было собаки.
– Дядя, а что потом сталось с Селькирком? – поинтересовался Збышек.