Томка, дочь детектива

Грачев Роман

Чем дальше они продвигаются, тем прохладнее становится. Ванька одет неплохо – в плотный джинсовый костюм, а вот Томка отнеслась к туалету легкомысленно, у нее лишь праздничный легкий оранжевый костюмчик – блузка на веревочках и шортики. Остается лишь надеяться, что в помещении, где их будут держать ближайшее время (часы? дни?), температура повыше, чем в коридоре.

Наконец, тьма рассеивается. Коридор поворачивает налево. Там еще одна дверь, но уже попроще, деревянная и без замков. Водитель открывает ее ногой.

Внутри –

две комнаты без окон, расположенные одна за другой, то есть во вторую можно пройти лишь через первую. Во второй комнате есть еще один выход через дверь с тонированным стеклом. Она слегка приоткрыта, и если судить по звукам, доносящимся оттуда (играет танцевальная музыка), дверь ведет в кухню и обеденный зал. Детей и Олесю размещают как раз в этой комнате, но предварительно плотно прикрыв дверь. Музыка сразу стихает, слышатся лишь глухие раскаты ритма.

Если «предбанник», через который их только что провели, не отличается изысканным убранством – его наполняют какие-то коробки, стеллажи и ящики с цветными тряпками, похожими на артистический реквизит, – то во второй комнате есть удобный диван, столик, телевизор с плейером на широкой тумбочке, пара стульев. Стены отделаны симпатичными светло-серыми панелями. Над телевизором и диваном висят репродукции безвестных художников-авангардистов. Олеся приходит к выводу, что эту комнату используют для приватных переговоров (или содержания пленников, ха-ха).

Встречает прибывших молодой белобрысый парень в черной футболке с символикой альбома «Стена» группы «Пинк Флойд». Точнее, не совсем встречает: кажется, ему нет никакого дела до гостей, он лишь коротко здоровается с Чебышевым, отдает связку ключей и исчезает за тонированной дверью.

– Располагайтесь, – говорит Чебышев. Особого гостеприимства в голосе не слышно. В этот момент из-за его ног вальяжно выходит толстый рыжий кот. Он здоровается протяжным зевком одновременно с «мяу» и запрыгивает на диван.

– Киска! – кричит Томка и сразу хватает животное под передние лапы, чтобы понять, можно ли будет с ним подружиться. Кот настроен благодушно, позволяет себя мучить и тискать. Очевидно, именно такого общества ему здесь не хватало.

– Следите за детьми, – приказывает Чебышев Олесе, – иначе передам другому воспитателю.

– Только посмейте, – отвечает Олеся, подтягивая Томку ближе к себе.

– Ой, боюсь… Что вы сделаете? Позовете милицию? – Чебышев указывает на диван, потом на телевизор. – Можете включить мультики, можете не включать… как вам угодно.

Он напоследок осматривается и почти уходит из комнаты, но следующая реплика Олеси его задерживает:

– А мешки на голову? Скотч на губах? Совсем не страшно, да?

Она говорит тихо и спокойно, чтобы не нервировать детей, как будто речь идет о чем-то совсем обыденном. Чебышев отвечает в тон:

– Не советую кричать об этом. Хозяин клуба и его люди не вмешиваются в наши дела. Можете считать, что мы просто

ненадолго арендовали это комфортное помещение. Как только все закончится, я исчезну.

– И вам все равно, что здесь будет потом?

Чебышев смотрит на нее, сосредоточенно прищурившись. Затем коротко отвечает:

– Да, все равно.

…и уходит.

На присмотре остается один из тех, кто приехал позже на «опеле». Этот парень с короткой стрижкой, в джинсах и красной майке-алкоголичке, пугает не только Олесю, но и детей. Даже бесстрашная Томка затихает, сев на краешек дивана, и с напряженной улыбкой, залегшей в уголках рта, посматривает на странных взрослых.

26

Разумеется, я ждал скорого звонка. И дождался. Призвал на помощь всю свою выдержку и навыки, полученные за годы службы в уголовке. С похищениями людей мне сталкиваться приходилось, и технология была отработана. Разумеется, когда ты сам – жертва шантажа, это несколько меняет дело, но я надеялся, что еще могу управлять ситуацией.

– Алло?

– Уверен, вы знаете, с кем говорите. – Звонивший не спрашивал, а утверждал. Он старался держаться высокомерно. Наверно, видел в кино, как это делается, и пытался подражать.

Дешевка.

– Я знаю, кто ты, – ответил я спокойно (и едва ли не до крови сжимая кулак). – И знаю, кем ты будешь, если не вернешь моих ребят. Чтобы оба твоих яйца остались на месте и с волосами, ты должен привезти детей обратно, на то же самое место. Даже оставить в тех же позах.

Чебышев ухмыльнулся. Впрочем, сквозь ухмылку пробилось волнение. Дрожь дилетанта ни с чем не спутаешь. Чебышев никогда не похищал людей и понятия не имеет, как работают похитители.

Дешевка еще раз.

Впрочем, сейчас в его руках находились дорогие мне люди. Более того, Томка держала при себе Чудесный Медальон, явленный святой Екатерине Лябур в далеком мать-его-за-ногу 1830-м году. Она никогда с ним не расстается, а вчера он точно был у нее. Понятия не имею, сколько он стоит, и плевать я на него хотел, честно говоря… но мне нужна моя дочь, а если моей дочери необходима эта маленькая медалька, то я заберу их обеих.

Так что мне придется вести себя крайне осторожно. Пусть Чебышев никогда не крал детей, но репутация кретина не должна усыплять мою бдительность.

– Предлагаю сделку, – сказал похититель. – У вас находится одна штука, которая вам не принадлежит. Давайте обменяем ее на двоих замечательных ребятишек и сопровождающую их девушку. Что скажете?

Я взял небольшую паузу. Соблазн сообщить, что Медальон находится в паре метров от него, был очень велик. Может, Чебышев окажется человеком слова, раз уж вчера не взял ничего из моей квартиры, получит железку и свалит. Но оставалась вероятность, что этим дело не закончится. Если свалит Чебышев, то уж Валуйский живой с меня точно не слезет…