Томка, дочь детектива

Грачев Роман

– Вы уверены, что Петя не ошибся направлением? – в свою очередь поинтересовался Картамышев. Поскольку они говорили по громкой связи, то Петя их услышал.

– Я никогда не ошибаюсь! – крикнул он из-за стойки.

– Петя возмущен, – прокомментировал я.

Ребята помолчали.

– Что дальше?

– Оставайтесь на месте. Я подумаю.

Я выключил телефон и ушел в свой кабинет, оставив за спиной возбужденный муравейник сотрудников. Серега Николаев хотел было увязаться следом, но я закрыл за собой дверь.

Мне нужно несколько минут тишины. Как говорила моя доча, «тебе нужно думать, папа, это твоя работа».

Да, милая, думать – моя работа. И чем больше я думаю, тем горше становится на душе. Я уже не первый

раз ловил себя на мысли, что людям, не привыкшим все время думать и анализировать, на этом свете живется гораздо веселее. Не факт, что лучше, но по крайней мере спокойнее. Пресловутое горе от ума, прах его побери.

Почему Марина так поступила со мной? Почему не поговорила? Не открылась, не присела рядом, взяв за руку, и не облегчила душу? Ведь насколько все было бы проще, найди мы время для откровенного разговора!

Я знаю, что все люди разные. То, что мне кажется элементарным, другому не по зубам, и наоборот. Чтобы прийти к этому не бог весть какому озарению, нужно прожить половину жизни и набить большое количество шишек. Пока человек научится хоть чему-нибудь, он превратится в один сплошной кровоподтек.

Я вертелся на стуле перед выключенным телевизором, созерцал абсолютно черный экран. Сутки назад Томка сидела на моем месте и смотрела детский канал. Она, словно маленький наркоман, подсела на эти чертовы мультяшные кабельные каналы, подавляющий процент репертуара которых составляли плохо прорисованные и совершенно тупые мультфильмы! Она включала телевизор утром, собираясь в детский сад, и выключала поздно вечером, отправляясь спать. Я неоднократно грозился закрыть доступ к этой разновидности педофилии, но рука не поднималась. Томка совершенно обезоруживала меня своими «честными глазами», обещаниями сделать уборку в комнате и уроки, заданные Олесей Петровной. Она, разумеется, почти никогда не выполняла свои обещания, как и я – свои угрозы, однако мультики, нарисованные художниками, сидящими на марихуане, меня бесили. Раньше Томка была более разборчива, смотрела только диски – «Смешарики», «Король-лев», «История Игрушек», «Элвин и бурундуки», «Ледниковый период», та же «Лесная братва» с пронырливым енотом Эр-Джеем, упомянутым ею в телефонном разговоре…

О-па!

Я замер. Потер подбородок. Яркая мысль лизнула и улетела… Стоять, иди сюда!

Поймал… и подскочил в кресле. Меня словно ударило током.

Примерно полгода назад, еще в начале зимы, я закупал на оптовой базе на окраине стройматериалы для ремонта офиса. Мы с дочкой провели в душном и тесном ангаре много времени, Томка ужасно устала, начала ныть, поэтому после шоппинга мы решили немного прогуляться на свежем воздухе. Рядом с базой работала передвижная выставка диковинных животных, которых не увидишь в зоопарках: какие-то скунсы, игуаны, лемуры (с одним из них Томка даже фотографировалась, и во время фотосессии он пытался откусить ей палец). В числе прочих был и енот. Томка весь день верещала: «Это Эр-Джей! Он похож на Эр-Джея!». А после выставки, надышавшись тяжелым запахом животного мира, мы играли на детской площадке недалеко от павильона. Томка не пропускала ни одной мало-мальски удобной и интересной детской площадки. Несмотря на холод, мы проторчали на воздухе добрый час. Бросались друг в друга снежками, зарывались в свежие сугробы, слепили из снега чудовище, лишь отдаленно напоминающее снежную бабу. Потом тут же пообедали в небольшом кафе «Астра». Томка за милую душу слупила солянку и две котлеты. Это был счастливый день для нас обоих.

Тамара узнала это место и ненароком выболтала мне. Иногда болтливый язык только на пользу.

Я одним прыжком выскочил в холл, велел связаться с агентами и почти прокричал им в трубку:

– Они рядом! В парке! Оставайтесь на месте, мы выезжаем!

Ребята засуетились, а я еще не конца пришел в себя. Тот факт, что Чебышев привез похищенных детей именно в это место, казался фантастикой,

но я был уверен, что ничего просто так не бывает.

Это все Медальон, чтоб мне лопнуть.

29

Сюжет скатился до уровня фарса. История начиналась как иронический детектив, позже переросла в мелодраму, полную горьких откровений, затем к мелодраме примешалось немножко кровавой трагедии, а теперь Чебышев-старший совсем испортил песню, как тот хрестоматийный «дурак» из горьковской пьесы (хотя, в отличие от Актера, оставался жив-здоров и, наверно, даже упитан).

Я не боялся его угроз. Я им не верил. Киношные мамочки и папочки в аналогичных ситуациях начинают реветь и умолять пощадить ребенка, готовы выполнить все условия, даже самые бесчеловечные, ради спасения близкого. Человек, которого шантажируют жизнью и здоровьем родных, похож на медвежонка, выполняющего сальто по мановению палочки дрессировщика. В обычной жизни психически здоровый медведь порвал бы ублюдка на куски, однако на манеже даже самое жестокое животное – всего лишь марионетка.

Но я-то, хм, бывший опер. Дела о похищениях и шантаже мы раскручивали в два счета. К счастью, без потерь. Пока посиневшие от ужаса родственники жертв заламывают руки и выполняют требования похитителей, умоляя их проявить милосердие, мы обязаны сохранять хладнокровие и решать проблему. На эмоциях такую работу не сделаешь.

Теперь, когда в заложниках оказалась моя собственная дочь и наши с ней друзья, я не мог позволить себе раскваситься. Я мог позволить себе импровизировать – послать к чертовой матери, например, или начать контр-шантаж.

Чужими детьми я бы так рисковать не стал, а вот своей…

Итак, почти в тот самый момент, когда Сергей Николаев уже готов был посоветовать мне подключить к расследованию бывших коллег из органов, я определил местонахождение похитителя. Я был уверен в своих выводах настолько, что даже не стал подбирать запасной вариант. Забрал всех, кто был в офисе, включая технарей. Мы свернули оборудование и поехали на указанный адрес.

По дороге позвонила Марина, о существовании которой я уже подзабыл. Боевой задор тут же сошел на нет. В последнее время я заметил некую закономерность: когда Марина покидает мою голову и сердце, я чувствую себя бодрым и собранным. Проще говоря, не болею. Профессиональные психологи смогли бы подробнее рассказать о пагубном воздействии любви на способность мужчины быть Мужчиной, но я пока воздержусь, если вы не против.

– Алло?

– Ну, как там у вас дела?

– Нормально.

– Нормально?! – Она чуть не взвизгнула. И только сейчас я вспомнил, что даже не сообщил ей о похищении. – Как именно нормально? Вы дома? Ты нашел Медальон?

Я подавил в себе желание сказать ей разрушительную гадость.

– Скажи мне лучше, как там Валуйский? Ждет и нервничает?

– Не знаю… ничего уже не знаю.

– А что в этом нового?

– Хочешь устроить новую сцену?

– Я ничего не хочу, Марин. Мы уже почти год в разводе… в официальном разводе, заметь, и у меня больше нет ни малейшего желания думать за троих. Твоя жизнь теперь в твоих руках, а меня – уволь.

– Уверен?

– Да.

Она промолчала. Я молчал тоже. Потом просто отключился.

– Все нормально? – спросил Серега.

– Более чем.

Я отвернулся к окну.

Мы остановились на углу заброшенного парка, почти у самого входа, откуда открывался замечательный вид на главную аллею. Только что прошел легкий дождь, асфальт был мокрый, небо хмурилось тучами. Я огляделся. Парк пустовал, как и в прошлый наш приезд. Даже на качелях никто не качался. Павильон, где проходили выставки, был закрыт. Здесь моя Томка познакомилась с енотом Эр-Джеем. Я ощутил в сердце тоску. Моя дочь так быстро взрослеет, что я не успеваю насладиться…