Тонкая душевная организация
Шрифт:
– Да. – Сразу согласилась со всем.
– Дина, у тебя все хорошо. – В голосе начальника слышалось беспокойство.
– Все… в порядке. – Неуверенно ответила я, не зная, как охарактеризовать все происходящее в моей жизни на данный момент. Цензурных слов на этот счет не находилось, а нецензурные я использовать не спешила.
– Ясно. – Женя выдохнул. – Тут Кожевин твой снова приходил…
– Он не мой. – Возмутилась я. – Он свой собственный.
– Я бы так не сказал. – Проворчал мужчина. – Так вот, Вячеслав очень тобой интересуется. Даже к Кристине с разговором приходил. Если бы я персонал не предупредил насчет разговоров о тебе, он бы узнал много нового.
– И зачем ты мне об этом рассказываешь? – Мне стало совсем не по себе.
– Затем, что если ты не хочешь видеть этого парня рядом с собой, то самое время начать действовать. Любого есть, чем прижать. Кожевин не исключение. А тебе бы исчезнуть на несколько…
– Не могу я исчезнуть сейчас. – Куда я маму дену? А к чужим людям она не поедет. Даже к Маринке.
– Как знаешь. – В голосе Жени послышалось раздражение. – Я тебя предупредил. И если нужна будет помощь, то ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать.
– Спасибо, Жень. Но я постараюсь справиться сама. – Ответила, чувствуя неловкость.
Я знаю, что нравлюсь ему. Евгений даже говорил мне об этом сам и знаки внимания оказывал. А я отказывала, испытывая все ту же неловкость. Да и за Кристину обидно было. Сколько лет она с ним работает, а он слепой как будто.
Еще с минуту порефлексировала и все же принялась за продукты. С удивлением обнаружила в пакете пять килограмм мяса, хотя брала всего один. И овощи свежие, которые сейчас, в несезон, стоят весьма недешево. И когда успел-то?
Выложив все продукты на стол, пришлось печально признать, что Кожевин – упертый баран. И он совершенно не обращает внимания ни на какое мое сопротивление. А самое страшное, что на дне одного из пакетов, среди новогодних игрушек, я обнаружила бархатный вытянутый футляр. Такой, в который ювелирные украшения обычно складывают.
Все еще не веря своим глазам, вытерла вспотевшие ладони о джинсы и открыла футляр. На черной подложке красиво блестела витая цепочка, на конце которой находилась подвеска в виде крохотного детского ботиночка.
У меня в глазах потемнело так, что пришлось за столешницу схватиться. Откуда он знает про Митьку? Кто ему сказал? Меня даже в социальных сетях нигде нет на всякий случай…
Телефон пискнул на столе, привлекая к себе мое внимание. Заторможенно взяла его в руки и прищурилась, пытаясь разобрать буквы, появившиеся перед глазами. Оказалось, что у меня слезы побежали. Я и не заметила. Быстро-быстро поморгала, сгоняя слезы с ресниц.
«Для пояснения: цепочка для будущей матери моих детей. Прости, забыл вложить пояснительную записку». – Значилось в сообщении.
У меня тут же отлегло от сердца. Слава про Митьку не знает. Просто таким образом решил место застолбить рядом со мной. Господи, очень надеюсь, что ему это все быстро надоест и он про сына вообще не узнает.
Готовила я в некоторой прострации и едва не напортачила с ужином. Очень уж меня этот подарок из колеи выбил. Разве так кто-то за понравившейся женщиной ухаживает?
Я вдруг вспомнила, как Кожевин в ледяную воду прыгнул, только чтобы на меня впечатление произвести. Не просто так, конечно. По пути еще собаку спас, хозяин которой в панике бегал по берегу. Но Слава в этом был весь.
Когда мы наряжали елку, меня уже отпустило. Я радовалась, как ребенок, вместе с сыном. Даже мама улыбнулась пару раз, что для нее сегодня было подвигом. Уже позже, уложив Митьку, я сидела на кухне с кружкой чая.
Мама тихо прошла на кухню и села напротив.
– Дочь, что с тобой происходит? – Вдруг спросила она, твердо глядя мне в глаза.
Я опустила взгляд и уставилась на чай, остывавший в кружке.
– Не знаю, мам. – Призналась честно. – Славик вернулся в город.
Мама непонимающе смотрела на меня.
– Какой Славик? – Не поняла она.
А я вдруг только что сообразила, что мама про него даже не знает. То есть, только отец знал о том, что меня ищет Кожевин. Мама его в глаза не видела.
– Отец Митьки. – Выдохнула я и улеглась на стол головой. Так выдохлась за эти два дня. Никаких нервов не осталось.
– Кто-о? – Вдруг вопросила мама прорезавшимся голосом.
– Димкин отец. – Невнятно пробурчала я, все еще плавая в своих мыслях.
– А он есть? – Все еще не верила мама. – Вот прямо на самом деле?
– Есть. – Согласилась я. – Только про Митьку ничего не знает.
Мама немного помолчала. Потом отобрала у меня кружку и хлебнула хорошую порцию остывшего чая.
– То есть, у моего внука есть отец, но про сына он не знает. – Вынесла мама вердикт.
– Да. – Согласилась я.
– Он тебя бил? Угрожал? Принуждал к чему-либо? – Родительница строго на меня смотрела.
– Нет. Что ты! Он хороший. – Я остервенело помотала головой.
Мама еще немного помолчала.
– Тогда, почему ты ему не расскажешь про сына? – Вдруг возмущенно спросила она.
– Потому что он сейчас богат и известен. Зачем ему такие проблемы? – Развела я руками.
Женщина, меня родившая, скривилась.
– Я думала, что ты умнее. Предоставь этому мужчине решать, что для него лучше. – Посоветовала она.
– Как ты? – Не согласилась я.
Мама вздохнула.
– Как я не надо. Но твой отец всегда знал, что у него есть дочь. Его выбор, что ему она была не особо нужна. – Пожала мама плечами. – И жена не нужна. Но знать о сыне отец Митьки обязан. – Мама печально улыбнулась и вышла из кухни.