Тонкая душевная организация
Шрифт:
Глава 4
Дина
Ночью я почти не спала. Перебирала в голове и давние воспоминания, и то, что произошло в галерее, и после нее. Вывод был не утешительный. Я зачем-то была нужна… Вячеславу Кожевину. Именно я, как человек, а не как мастер. Зачем? Неизвестно.
Под утро я все же задремала и проснулась от телефонного звонка. Встрепенувшись, подскочила на кровати и покосилась на часы. Девять утра.
– Дин, у тебя все хорошо? – Звонила Маринка. И она была встревожена.
– Да. А что
– Да то, что мой муженек с шести утра начал меня пытать по поводу того, кто такой Славик Кожевин. Да и Глеб Степанович сегодня уже поинтересовался по поводу данного персонажа. А самое главное знаешь что? – Подруга явно была не в духе.
– Что? – Боязливо переспросила я.
– То, что Зверь пять минут назад позвонил мне, чтобы узнать: все ли у тебя хорошо. – Возмутилась она.
– И что? – Пискнула я жалобно.
– А то, что мой телефон до его звонка был выключен. Я это точно знаю. Вот и делай выводы подруга. – Было заключено.
– Какие выводы? – Испугалась я.
– Запоздалые. Мужики все вокруг нас какие-то очень нервные стали. – Ответила подруга. – Если нужно спрятаться, то усадьба всегда к твоим услугам. – Напомнила она мне.
– Спасибо. – Выдохнула я. – Но, Марин, я пока сама попробую справиться.
– Со Славиком? – Удивилась она. – Это вряд ли. Насколько я помню Кожевина, если он что-то вбил себе в голову, то выбить это оттуда невозможно. Помнишь, как он на спор на крышу училища забрался и оттуда неприличные песни орал, пока его сотрудники МЧС вниз не транспортировали?
– Помню. – Проворчала, зажмурившись. Мда, мне теперь и чихнуть тайно нельзя: тут же все знать будут, что в моей жизни происходит.
– Дин, а ты Славику вчера про Митьку рассказала? – Тихо спросила подруга.
– Нет. Зачем ему это знать? Я вообще надеюсь, что Слава уедет из города и мы больше не увидимся. – Сообщила я.
Маринка помолчала несколько секунд.
– Ну что ж, – отступилась она. – Только глупостей не делай пожалуйста. И помни, что тебе есть куда идти и к кому обратиться.
– Я помню. Спасибо. – Сказала совершенно искренне.
Я прекрасно понимала, что с подругами мне неимоверно повезло. И ценила их заботу. Но мне когда-то нужно научиться справляться со своими проблемами самой. Итак уже себя ущербной чувствую от того, что меня все жалеют.
Быстро выпив чашку кофе, я прибрала весь бардак, что устроила в квартире вчера. Кажется, платье я все-же испортила. Иринка меня убьет. Она же так старалась…
Вторая чашка кофе уже пошла более бодро. Я даже заставила себя полноценно позавтракать. И принялась собираться к маме, чтобы забрать Митьку. Я ему обещала, что мы сегодня дома нарядим елку. До сих пор как-то не до нее было. Но я приготовила кое-какие украшения. Митька тоже свои поделки из детского сада принес, так что нужно будет достать из коробки пушистую зеленую красавицу и поставить ее в углу.
Странно, что мама мне с утра не позвонила. Наверное, с внуком ей сейчас интереснее, чем с дочерью. Митьку она не просто любит. Обожает. Если бы не отец со своими заскоками, боюсь, ребенка у меня бы отобрали и баловали круглые сутки.
Из подъезда я выходила осторожно. Опасалась, если честно, что Славик будет меня караулить. Но обошлось. Никто меня не подстерегал, кроме Глеба Степановича. К счастью, телохранитель сегодня был особо неразговорчив, а потому доставать вопросами меня не стал. Только предложил побыстрее забираться в машину, так как метель начинается. Я с радостью послушалась. Погода, действительно, не радовала теплом и солнцем. А вот ветром и снежной крупой в лицо – это пожалуйста.
– За Митькой? – Спросил Глеб, когда я устроилась на сиденье.
– Да. Отец сегодня вечером приехать должен. Нужно успеть забрать ребенка. – Пояснила я.
– Может быть, его лучше в Усадьбу… – Заикнулся было мужчина.
– С бабушкой ему тоже видеться надо. – Не согласилась я.
Глеб Степанович пожал плечами и сосредоточился на дороге. Ехали мы медленно. Аварии кругом. Мелкие, но от этого не менее обидные. Да еще пол дороги перекрывают некоторые отличившиеся.
До дома родителей ехать пришлось почти час, поэтому из машины я выбиралась с облегчением. Сейчас сына заберу, заедем в магазин за продуктами и домой.
Глеб пристроился рядом. Не хотел, видимо, чтобы я одна по чужим подъездам ходила. Наш-то весь уже камерами обвешан…
Мы спокойно поднялись на восьмой этаж на лифте и остановились у единственной двери слева. Я не сразу поняла, чего Глеб так напрягся. А потом и сама разобрала ругань и крики, раздающиеся за дверью.
– Ключи есть, или выбить? – Спросил мужчина.
А я так перепугалась за Митьку, находящегося в квартире, что не сразу поняла вопрос.
– Что? Ключи… Да… – Пролепетала и принялась судорожно рыться в сумочке.
Нашла через пару секунд. Мама мне давно уже ключи выдала, чтобы я могла приходить к ним, когда отца дома нет.
Дверь открыла с первого раза несмотря на то, что руки тряслись, как у заядлого алкоголика. Глеб мягко отодвинул меня в сторону и протиснулся в квартиру. Я, конечно же, последовала за ним, выискивая по пути сына.
– … твою, уехал на два дня, а ты уже… привела… – Распинался отец так, что стены дрожали. Мы тут же свернули в сторону гостиной, так как голос был слышен именно оттуда. – А ты кто такой? – Отец увидел Глеба. И меня, маячившую за широкой спиной. – А, очередной хахаль Динкин. Я тебя помню.
Но мне было все равно, что отец там говорит. Мама сидела на полу, прижав руку к распухшей щеке и со страхом смотрела на своего мужа, с которым прожила почти тридцать лет. Он снова ее бил. Снова.
Кажется, Глеб Степанович сделал те же выводы, потому что в следующую секунду отец был взят за грудки и прижат к стене так, что ноги в воздухе болтались.
– Дина, ищи сына. Карина Дмитриевна, соберите вещи. Вы здесь точно не останетесь. – Распорядился он приказным тоном.
– Она никуда не пойдет. Эта тварь мне всю жизнь испоганила… – Заверещал было отец, но, получив звонкую оплеуху от того, кто был сильнее, замолчал.