Шрифт:
Tracy Chevalier
A SINGLE THREAD
Copyright © Tracy Chevalier, 2019
This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency
All rights reserved
Издательство АЗБУКА®
Глава 1
– Ш-ш!
Вайолет Спидуэлл нахмурилась. Почему ее одергивают? Она ведь не проронила ни слова.
Шикнувшая на нее назойливая женщина с копной седых волос как будто нарочно расположилась в арочном проеме, ведущем на клирос, – на любимом месте Вайолет в Уинчестерском соборе. Клирос располагался прямо посередине здания – с одной стороны неф, с другой
Вайолет бросила быстрый взгляд через плечо распорядительницы. Ей очень хотелось хотя бы на секундочку войти туда и посмотреть, что там происходит. Четверг, но сиденья и скамьи для хора, а также расположенные рядом места пресбитерия заполнены – в основном женщинами. Вайолет не ожидала такого. Должно быть, состоится какая-то особенная служба. Сегодня 19 мая 1932 года, День святого Дунстана, покровителя золотых дел мастеров и ювелиров. Святой прославился тем, что посрамил самого дьявола, кузнечными клещами схватив его за нос. Но вряд ли лишь это привело в храм сразу столько уинчестерских дам.
Вайолет стала внимательно рассматривать собравшихся, из тех, кого было видно. Женщины любят разглядывать себе подобных, причем куда более критическим взглядом, чем мужчины. Мужчины, например, не обращают внимания на спустившиеся петли на чулках, на губную помаду, тронувшую и зубы, на старомодную или запущенную стрижку или некрасиво поддернутую на бедрах юбку, на безвкусно-крикливые серьги в ушах. Вайолет отмечала в женщинах каждый изъян, но прекрасно знала и то, что каждый ее дефект тоже берется на заметку. Впрочем, она и сама может их перечислить: волосы блеклые, непонятного цвета, плечи покатые – это считалось стильным давным-давно, еще в Викторианскую эпоху, – голубые глаза посажены так глубоко, что трудно разглядеть, какого они на самом деле цвета, а уж о носе и говорить нечего: когда жарко, или стоит ей выпить хоть глоточек шерри, он сразу становится красным. Словом, недостатков хоть отбавляй, и напоминать о них нужды нет, кому бы ни пришло это в голову, мужчине или женщине.
Как и распорядительница, охраняющая всех сидящих на клиросе и в пресбитерии, почти все женщины были старше Вайолет. На всех шляпки, большинство в плащах или пальто. День за стенами храма вполне сносный, но внутри довольно прохладно, как и всегда бывает во всех церквях и храмах даже в разгар лета. Каменные стены не нагреваются и не позволяют молящимся расслабиться. Хотя от прохлады чувствуешь себя несколько неуютно, но ведь молитва Господу – дело серьезное. Интересно, думала Вайолет, если бы Господь Бог был архитектором, строил бы Он из ветхозаветных суровых каменных глыб или озаботился мягкой мебелью эпохи Нового Завета?
Они начали петь «Все, кто взыскует покоя в небесах» – дружно, как солдаты в строю, которые отчетливо понимают всю серьезность задачи и значение своего коллектива. Ведь это и был сплоченный коллектив, Вайолет это сразу поняла. Невидимая нить крепко связывала всех этих женщин, объединившихся ради общего дела, каким бы оно ни было. Кроме того, здесь видна была и субординация: две женщины сидели на одной из передних скамеек и явно были их лидерами. Одна улыбалась, другая хмурилась. Та, что хмурилась, оглядывала поющих, переводя взгляд от
– А кто это…
– Ш-ш! – распорядительница еще больше сдвинула брови. – Вам придется подождать.
Это было сказано гораздо громче того, о чем робко попыталась спросить Вайолет, кое-кто из женщин на ближних скамейках повернул к ним голову. Это еще больше распалило распорядительницу.
– Это ведь обряд освящения вышивок, – прошипела она. – Туристам участвовать запрещается.
Вайолет знаком был такой тип людишек: вход от посторонних они всегда охраняют с неподобающим для их положения свирепым усердием. Перед епископом она небось стелется и лебезит, а на остальных смотрит как на невежд и хамов.
Их недолгая перепалка была прервана появлением немолодого мужчины, который направлялся в их сторону по боковому проходу. Видимо, он вышел из пустого заалтарного пространства в восточном крыле собора. Облегченно вздохнув, Вайолет повернулась к нему. Она обратила внимание на его седые волосы и усы, на его решительную, размашистую, хотя и лишенную юношеской энергии походку и занялась подсчетами, которые проделывала, глядя на всякого мужчину. По виду ему было где-то около шестидесяти. Значит, когда началась Первая мировая война… минус восемнадцать лет – ему было сорок с небольшим. Может быть, он и не воевал или, по крайней мере, не вначале, а гораздо позже, когда стало не хватать новобранцев. А может, воевал его сын, если он у него, конечно, был.
Глядя, как мужчина подходит все ближе, распорядительница решительно встала, готовая защищать свою священную территорию от непрошеного вторжения. Но тот, едва скользнув по ней с Вайолет взглядом, прошел мимо и быстрыми шагами стал спускаться вниз, в южный поперечный неф. Интересно, идет ли он к выходу или сейчас повернет к маленькой Рыбацкой часовне, где похоронен Исаак Уолтон? [1] Именно туда Вайолет и направлялась, но ее остановило любопытство, когда она увидела, что здесь будут проводить какую-то особенную церковную службу.
1
Исаак Уолтон (1593–1683) – английский писатель, наиболее известен как автор трактата о рыбной ловле «Искусный рыболов».
Распорядительница на минутку отошла от арочного прохода, чтобы посмотреть в спину уходящего мужчины. Удобным случаем тут же воспользовалась Вайолет, она проскользнула внутрь, заняла ближайшее свободное место, и как раз вовремя: настоятель церкви уже взошел на стоящий посередине клироса амвон, с левой от нее стороны.
– Господь да пребудет с вами! – возгласил он.
– И с духом Твоим! – отозвались вокруг нее женщины в размеренном ритме, столь знакомом по церковным службам.
– Господу помолимся!
Вайолет вместе с другими склонила голову, как вдруг почувствовала, что кто-то ткнул ее пальцем в плечо. Она сделала вид, что не заметила, – не станет же распорядительница прерывать молитву.
– Господь всемогущий, Ты, исстари повелевший так, чтобы святилище Твое убрано было украшениями прекрасными и рукоделиями искуснейшими ради прославления имени Твоего святого и укрепления душ человеческих! Молим Тебя, соблаговоли принять эти дары в руки Твои и устрой так, чтобы мы навсегда посвятили себя служению Тебе, ради Господа нашего Иисуса Христа. Аминь!