Тонкая нить
Шрифт:
Но Вайолет не пришлось этого делать: в комнату с улыбкой вошла женщина, та самая, что сидела на передней скамейке во время освящения вышивок в соборе. И сразу же напряжение, повисшее в комнате, разрядилось. Вайолет еще не встречала человека, который мог так явно воздействовать на общее настроение. Женщина была невысокого роста, лет шестидесяти с небольшим, в очках, с мягким двойным подбородком, широким ртом, седые волосы ее были зачесаны назад и уложены на затылке в неплотный пучок. Легкая улыбка на ее губах скорее подбадривала, нежели выносила приговор человеку, на которого она смотрела.
– Милые дамы, как я рада всех вас здесь видеть! – произнесла она.
И этого оказалось достаточно. Как это часто бывает, лидер, уверенно пользующийся своим авторитетом,
Женщины, которых только что распекали за плохую работу, с удвоенной энергией продолжили распускать нитки узоров, остальные столпились вокруг нее.
– Мисс Песел, можно спросить?
– Мисс Песел, а вы не посмотрите мои петельки, у меня что-то не получается, все время почему-то торчат…
– Мисс Песел, посмотрите, я правильно сочетала оттенки желтого, как вы хотели?
– Мисс Песел…
Ну прямо как школьницы, которым не терпится порадовать любимую учительницу. Даже миссис Биггинс несколько смягчилась.
В конце концов она подойдет и ко мне, подумала Вайолет. Пока шла вся эта суета, мысль о том, чтобы помогать Мэйбл Уэй наводить порядок в шкафу, стала казаться не такой уж противной. Ей очень не хотелось, чтобы мисс Песел записала ее в лентяйки. И стоило Вайолет подойти к огромному шкафу, стоящему у задней стенки, постоянно нахмуренный лоб Мэйбл слегка разгладился, словно по линиям морщин на лбу прошлась невидимая резинка.
– Надо же посмотреть и узнать, что в нем такое лежит, прежде чем приступить к учебе, – сказала Вайолет.
Мэйбл Уэй кивнула, не отрывая глаз от мисс Песел, расхаживающей по комнате, точно невеста на свадьбе, встречающая своих гостей.
– Я тоже хочу показать ей свою работу. А вы пока разложите синюю шерсть по кучкам, только смотрите не перепутайте, хорошо? Вот здесь я уже начала, от светлого до темного. – Она показала на мотки шерсти на широком подоконнике рядом со шкафом и поспешила прочь.
Вайолет оглядела мотки. Шерсть она не брала в руки с самого детства, когда бабушка учила ее вязать. Вайолет связала матери ночную кофточку – миссис Спидуэлл ее так ни разу и не примерила, а отцу желто-зеленый шарф. Целых две недели отец послушно носил его на работу, а жена изо дня в день причитала, что все над ним будут смеяться за то, что он так балует свою дочь. Потом этот шарф таинственным образом исчез, но миссис Спидуэлл яростно отрицала, что это ее рук дело.
Мэйбл Уэй отделила синюю шерсть от красной, желтой, оранжевой и коричневой, и Вайолет показалось, что синих оттенков всего только два: голубой да синий, то есть тут и сортировать нечего. Что дальше делать с ними, она не знала и заглянула в шкаф: не нужно ли там что-нибудь прибрать – хотя, если честно, все, что касалось организации и порядка, не было ее сильной стороной. У ее братьев и одежда, и игрушки, и книги всегда содержались в гораздо лучшем порядке. Джордж, например, книжки свои расставлял в алфавитном порядке, Том – по цвету и размеру. А Вайолет сваливала все в одну кучу: и любимые книжки, и те, которые терпеть не могла, и те, что уже прочитала, и еще не прочитанные. С одеждой было то же самое: она, конечно, чистила щеткой свои платья и юбки, аккуратно вешала в шкаф, но они непонятно почему вдруг всегда оказывались мятыми и висели в полном беспорядке. И волосы ее, как их ни завивай, скоро опять свисали прямыми прядями. Это было еще ничего, когда Вайолет жила дома, тогда ей было наплевать, но теперь она старалась быть свободной и самостоятельной и обращала внимание на эти маленькие просчеты.
Шкаф у вышивальщиц был довольно красив, если, конечно, содержать такую красоту в порядке. В нем оказалось несколько полок, к каждой приклеена написанная от руки этикетка: «подушечки под колени», «подушечки на сиденья на клиросе», «подушечки на длинные скамьи на клиросе». Там были также разных размеров коробочки, где хранились мотки шерстяных ниток
Шкаф напомнил Вайолет занятия по работе с документацией на секретарских курсах, которые она окончила через пару лет после войны, когда наконец поняла, что замужество ей больше не светит и нужно с большей пользой употребить свое свободное время, чем быть просто компаньонкой собственной матери. Девушек там обучали главным образом машинописи или стенографии, но несколько занятий было посвящено и организации шкафов с документацией. Там существовали такие, например, правила, что более тяжелые и громоздкие вещи всегда надо ставить на нижние полки, крышки коробок использовать для сортирования и хранения перьев, скрепок и резиновых колец для скрепления бумаг. Вайолет решила, что запоминать эту чушь ниже ее достоинства, и первый же экзамен по организации документации завалила. Вспомнив об этом сейчас, она усмехнулась.
– Так вы, оказывается, здесь! – раздался чей-то голос. – Тогда, после освящения вышивок, я сразу подумала, что вы у нас обязательно появитесь.
Это пришла Джильда Хилл, которая, увидев Вайолет, сразу поспешила к ней. На Джильде было красное с белым платье в цветочек с треугольным, как и ее лицо, вырезом на шее. Яркая помада Джильды заставила Вайолет вспомнить о своих увядших губах.
– Здравствуйте, – смущенно сказала Вайолет и протянула руку. – Меня зовут Вайолет Спидуэлл.
Джильда крепко пожала ей руку.
– А я Джильда Хилл, не забыли? Мы очень мило с вами тогда поболтали. Только не говорите, что миссис Биггинс заставила вас разбираться со шкафом! Да еще, держу пари, в паре с Мэйбл? Она попросила вас рассортировать шерсть? Лучше всего это делать при естественном свете. Поэтому Мэйбл и положила мотки на подоконник. Неужели она не сказала? Если честно, она бестолочь, каких мало. Видели бы вы ее вышивки! Хотя не мне тыкать в нее пальцем, у меня у самой тоже ничего особенного. Короче, Мэйбл неспроста то и дело отправляют заниматься шкафом. А она или миссис Биггинс, неужели они ничего не объяснили насчет синего цвета? Нет? Тогда вам лучше всего взглянуть на мою вышивку, над которой я сейчас работаю, тогда все сразу поймете.
Джильда достала из стоящей на полу рядом с ней сумки прямоугольную рамку с натянутым на нее полотном.
– Я вышиваю подушечку под колени для пресбитерия. Ничего особенного, конечно, – не то что подушечки для хора.
– А что еще вы тут делаете? – перебила Вайолет, уже дико уставшая от болтовни новой подруги.
– А что, Биггинс вам ничего не сказала? Ну конечно, она никогда не скажет ничего дельного… она думает, что вы это и так знаете. Первое, над чем мы стали работать, были подушечки на стулья возле алтаря в пресбитерии, вот как эта. – Джильда похлопала по своей вышивке. – В конце концов, их должно быть несколько сотен. На эту тему много вариаций – по центру что-то типа этого в средневековом стиле, круглое, с цветочками или геометрическими фигурами, на синем фоне с узорами штриховкой или зигзагами. Мисс Песел говорит, что для фона мы всегда должны использовать как минимум три оттенка синего, чтобы придать ему фактурность. Вот вы тут разбираете оттенки синего, а их тут четыре, и на подколенную подушечку надо выбрать из них три. Потом кайма, она состоит из красных или коричневых прямоугольничков или квадратиков или же из кремовых или желтых, а по углам небольшой повторяющийся узор. Это делать не очень сложно, и существует удивительное количество вариантов стежков и оттенков, поэтому каждая подушечка имеет свое лицо, и тем не менее все вместе они удивительно гармонируют друг с другом. Вообще, мисс Песел – гениальный дизайнер.