Тонкая Стена:Крушение
Шрифт:
– Кто празднику рад - тот с вечера пьян. Наша очередь вас привечать.
– широко улыбнулась Любава.
– А я что говорил?
– заявил Мойша, - это, тово, моя идея!
– Это тово, бесспорно - рассмеялась Любава.
Я покачал головой. Любава постоянно подтрунивала над лешим, но тот не обращал на это совершенно никакого внимания. Хотя, по сравнению с ударом в спину, который всего полчаса назад Мойше нанесла Хельга, издевки Любавы были, если вдуматься, так, укусами комариными.
– Ну что же, - кивнул Зигфрид, - почему
– Зачем тогда дело стало?
– вставил я, присоединившись к общей беседе, и был вознагражден пылким взглядом Любавы. Но одновременно меня вновь коснулось колено Хельги, которая невозмутимо изучала какую-то тонкую книжицу. Откуда она ее взяла - ума не приложу. Что-то раньше не замечал я за ней любви к чтению.
– Хозяйка!
– рявкнул Зигфрид.
На его зов сразу появилась розовощекая Агнесса. Она была одета в платье с необъятным вырезом, туго спеленавшим ее большие (на мой вкус - так слишком большие) груди.
– Слушаю вас, гости дорогие, - склонилась она перед Зигфридом. Тот, не отрываясь, смотрел на едва не вывалившиеся на свет божий толстые розовые соски хозяйки. Наконец, он принял какое-то решение.
– Агнешка, - ласково произнес тот, от чего пышечка выпрямилась и вздохнула так, что у нее на груди едва не лопнула шнуровка платья, - мы решили организовать ужин.
– Прекрасно, - расплылась та в улыбке, - что будете заказывать?
Я, естественно, заказал сосиски. Любава остановилась на зажаренном поросенке под хреном. Зигфрид решил разделить с ней это блюдо. Хельга заказала жареную рыбу, и лишь Мойша, как всегда, был оригинален.
– А что-нибудь растительное у вас есть?
– осведомился он чем привел хозяйку в замешательство.
– Растительное? Лук, чеснок…петрушка, укроп… есть трава для специй…
– Картофель имеется?
– Имеется, - облегченно кивнуло хозяйка, вам какой жареный или вареный, с…
– Так женщина, - оборвал ее Мойша, - мне вареный картофель. Луку зеленого побольше. Да и картофеля не жалейте. И укропа можно. И петрушки…
– И осоки, щавеля, цветочков ромашки, а на закуску белены!
– не удержалась и съязвила Любава.
Мало того она настолько точно изобразила размеренную речь лешего, что все грохнули со смеху. На этот раз Мойша хоть как-то отреагировал на шутку. Он повернулся к девушке и, нахмурившись, погрозил ей своим волосатым пальцем, чем вызвал очередной приступ гомерического смеха у присутствующих. Одна хозяйка пыталась оставаться невозмутимой.
– А что будут пить дорогие гости?
– осведомилась она наконец поборов смех.
– Мне меду хмельного. Как обычно. Дамы?
– повернулся Зигфрид к столу.
– Пиво, - ответила Любава. Хельга, отложив свою книжицу, кивнула.
– Я тоже пиво, - поспешил вставить я.
– А ты Мойша?
– осведомился Зигфрид у последнего члена нашей группы.
– Я, Зигги, не люблю спиртное, - немного подумав ответил тот, - мне, хозяйка, чаю с травами…
Любава хотела было опять сострить, но столкнувшись с предупреждающим взглядом Зигфрида, видимо, решила отложить шутку на потом. Тем не менее я увидел, как она посмотрела на Агнессу и сделала несколько пассов.
Ее движения напомнили мне какое-то заклинание… Точно! Заклинание Контроля. Теперь хозяйке предстояло сделать нечто против своей воли. Только вот почему Любава сделала это как-то тайно? Она что, готовила нам всем сюрприз? Не люблю сюрпризов от женщин. Про себя я решил внимательней следить за русинкой.
Хозяйка ушла, оставив нас одних. Зигфрид опустился на стул рядом с Хельгой, оказавшись таким образом во главе стола. Занятное, доложу я вам, расположение. На одной стороне я между двумя девушками. Во главе стола Зигфрид, а всю противоположную сторону занимал Мойша. Леший для верности подставил себе еще один стул и сидел фактически на двух.
Некоторое время мы молчали и первым начал говорить тот, кому и полагается. Наш начальник.
– Мы теперь единая бригада, - объявил он, словно доводил до нас нечто жизненно необходимое. Поэтому мы должны полагаться друг на друга. А это невозможно без доверия. Поэтому предлагаю рассказать о себе.
– Это еще зачем, - возмутился Мойша, - нечего тебе про меня слушать, Велемир все объяснил. Буду я лишний раз тово…рассказывать. И так из-за Хельгиного длинного языка сраму натерпелся.
– А обо мне, тово, тем более знать не надо!
– ляпнула Любава. Мойша вновь бросил на нее недовольный взгляд но промолчал.
– А мне лично особо и нечего скрывать, - заявила Хельга. Я выросла в фьордах Игдрасила, и наша жизнь всегда была проста. Ты и твой враг, ты и хищник. Кто сильней тот и выжил, кто сильнее, тот и победил и захватил добычу. Это закон моего народа.
– Вот это я понимаю, - с одобрением кивнул Зигфрид, - на поле боя точно так и происходит.
Теперь я увидел, что и Хельга посмотрела на нашего начальника по-другому, чем раньше, правда в этот момент я почувствовал, как по моей ноге вверх ползет ее ладонь. Видимо, это тоже закон их народа. Хотя ее предполагаемая добыча как-то особо и не сопротивлялась, а, напротив, резво устремилась навстречу бравой воительнице.
– А я - мне пришлось сделать невероятное усилие, чтобы выглядеть абсолютно невозмутимым,- я думаю, если маг хочет чего-то добиться, то ему нужно самое главное - правильно ставить себе задачи и целенаправленно выполнять их! То есть точно знать,что тебе нужно.
– Не ожидал, - уважительно заметил Зигфрид, - а ты не прост, парнишка.
– Молод еще, да зелен, - невозмутимо заметил леший. Я в его годы только ходить начинал. И не встревал в разговоры старших. Я учил, учил, зубрил, зубрил, работал, работал и после долгих лет труда, я как дятел долбящий дерево, продолбил себе дорогу в жизни.