Тонкий человек
Шрифт:
– Я знаком с людьми, которых оно касается, поэтому, естественно, интересует.
– И это все?
– Да.
– И вы не собираетесь начать работать над ним?
Зазвонил телефон, и Нора направилась к аппарату, чтобы ответить.
– Честно говоря, не знаю. Если меня по-прежнему будут втравливать в это дело, то не могу сказать, насколько далеко все зайдет.
Гилд покивал головой сверху вниз.
– Понимаю. Не стану скрывать, я хотел бы видеть вас участвующим в этом деле – и при том на правильной стороне.
– Вы имеете в виду, не на стороне Уайнанта. Он убил ее?
– Этого
В дверях появилась Нора.
– Тебя к телефону, Ник.
Звонил Герберт Маколэй.
– Привет, Чарльз. Как себя чувствует наш раненый?
– Нормально, спасибо.
– Ты получил весточку от Уайнанта?
– Да.
– Я получил от него письмо, где он сообщает, что отправил тебе телеграмму. Ты слишком плох, чтобы...
– Нет, я встаю и вполне могу выходить. Если ты будешь в конторе во второй половине дня, я загляну.
– Отлично, – сказал он. – Я буду здесь до шести.
Я вернулся в гостиную. Нора приглашала Гилда пообедать с нами, пока мы будем завтракать. Он сказал, что эта очень любезно с ее стороны. Я сказал, что перед завтраком мне необходимо выпить. Нора вышла, чтобы заказать еду и приготовить напитки.
Гилд покачал головой и сказал:
– Она – очень замечательная женщина, мистер Чарльз.
Я торжественно кивнул.
– Если, предположим, вас в это дело втравят, как вы выражаетесь, то я предпочел бы быть уверенным, что вы работаете с нами, нежели против нас, – сказал он.
– Я тоже.
– Значит, договорились, – сказал Гилд. Он слегка поерзал на стуле. – Вряд ли вы меня помните, однако когда раньше вы работали в этом городе, я был постовым на Сорок третьей улице.
– Конечно же, – вежливо солгал я. – Мне сразу показалось, что где-то я вас... Без формы внешность сильно меняется.
– Пожалуй, да. Мне бы хотелось знать наверняка, что вы не утаиваете ничего, о чем бы мы уже не знали.
– У меня нет подобного намерения. Я не знаю, что именно знаете вы. Я же вообще мало знаю. Не видел Маколэя со дня убийства и даже газет не читал.
Телефон вновь зазвонил. Нора вручила нам напитки и пошла отвечать на звонок.
– В том, что нам известно, ничего особенно секретного нет, – сказал Гилд, – и если вы готовы слушать, то я не против рассказать вам об этом. – Он попробовал коктейль и с одобрением кивнул. – Только сначала я хотел бы задать один вопрос. Когда вы ездили к Йоргенсенам прошлым вечером, вы рассказали ей о том, что получили от него телеграмму?
– Да, и сообщил ей, что передал телеграмму вам.
– Что она сказала?
– Ничего. Стала задавать вопросы. Она пытается найти его.
Он слегка наклонил голову набок и чуть прикрыл один глаз.
– Вы ведь вряд ли всерьез рассматриваете возможность того, что они в сговоре, верно? – Он поднял руку. – Поймите, я не представляю, с какой стати и для чего им быть в сговоре, я просто спрашиваю.
– Все вероятно, – сказал я, – однако, по-моему, можно быть относительно уверенным в том, что они не работают вместе. А в чем дело?
– Думаю, вы правы, – сказал он и неопределенно добавил: – Есть
Я пробормотал что-то о намерении сделать все возможное.
– Итак, примерно третьего октября этого года Уайнант сообщает Маколэю, что ему на некоторое время необходимо уехать из города. Он не говорит адвокату, куда едет и зачем, но у Маколэя складывается впечатление, что Уайнант хочет сохранить в тайне свою работу над каким-то изобретением – позднее Джулия Вулф подтверждает правильность этой догадки, – и адвокат полагает, что Уайнант прячется где-то в горах Адирондак, однако, когда позже Маколэй спрашивает об этом Джулию, она отвечает, будто знает не больше, чем он сам.
– Она была в курсе того, над каким изобретением он работал?
Гилд покачал головой.
– Согласно Маколэю – нет, ясно только, что для этой работы ему требовалось большое помещение, а также дорогостоящие приспособления и оборудование, поскольку именно о деньгах он вел переговоры с Маколэем. Он хотел устроить все так, чтобы Маколэй сосредоточил в своих руках его акции, ценные бумаги и прочие средства и был готов, когда понадобится, перевести их в деньги, а также взял под контроль его банковские счета и все остальное, обеспечив возможность распоряжаться ими, как если бы Маколэй был самим Уайнантом.
– Хм-м, значит, полный контроль адвоката над всеми средствами, да?
– Совершенно верно. И еще: когда ему нужны были деньги, он требовал наличные.
– Он всегда отличался нелепыми представлениями, – сказал я.
– Именно так о нем все и отзываются. Похоже, он не хотел рисковать, предоставляя кому бы то ни было шанс выследить его по чекам, или не желал, чтобы там, в горах, знали, что он – Уайнант. Именно поэтому он не взял с собой секретаршу – даже не сообщил ей, куда едет, если она сказала правду, – и отпустил бороду. – Левой рукой Гилд погладил то место, где должна была находиться воображаемая борода.
– "Там, в горах", – процитировал я. – Значит, он был на Адирондаке?
Гилд передернул плечом.
– Я сказал так просто потому, что Адирондак и Филадельфия – единственные места, упоминания о которых мы имеем. Мы ищем в горах, но ничего не знаем. Может, искать нужно в Австралии.
– И сколько денег наличными понадобилось Уайнанту?
– Это я могу сказать точно. – Он достал из кармана пачку замусоленных, помятых, истрепанных бумаг, выбрал конверт, выглядевший чуть грязнее прочих, и засунул остальные бумаги обратно в карман. – На следующий день после разговора с Маколэем он сам снял с банковского счета пять тысяч наличными. Двадцать восьмого – разумеется, октября, вы понимаете, – Маколэй по его просьбе получил еще пять тысяч, затем еще две с половиной тысячи – шестого ноября, одну тысячу – пятнадцатого, семь с половиной – тридцатого, полторы тысячи – шестого (имеется в виду декабря), тысячу – восемнадцатого и пять тысяч – двадцать второго, то есть, за день до ее убийства.