Тонкий слой лжи. Человек в дверном проеме
Шрифт:
Бакстер жалко улыбнулся, подкинул пуговицы на ладони и выбросил в окно. Внезапно в Бакстере что-то перегорело или наоборот замкнулось. Глаза вспыхнули. Он пробежал несколько шагов, замер, снова затопал и скрылся в спальне.
Манчини носился вокруг стола, когда появился Бакстер, в джинсах и мятой куртке.
– Поедем!
– Куда?
– Манчини с сожалением посмотрел на остывающее блюдо.
Бакстер ничего не ответил, схватил Билли за руку и потащил за собой. Официанты выбежали на порог. Манчини на ходу бросил:
–
Бакстер вывел машину из гаража, распахнул ворота…
Через минуту они неслись по центру города, улицы утопали в ночи. Манчини и не знал, что Хай лихой водитель. Обычно тот ездил медленно, с опаской поглядывая по сторонам.
Затормозили у офиса. Бакстер выбежал. Навстречу вышел охранник. Бакстер что-то прошептал тому на ухо, потрепал по плечу. Старик улыбнулся и пропустил Бакстера. Вскоре Хаймен спустился, кивнул охраннику и бросился к машине.
Манчини сидел неестественно прямо, закрыв глаза.
Бакстер замер. Неужели?
Так иногда бросают жертвы профессиональные преступники: навечно дремать, утопив голову в удобном подголовнике. Бакстер робко дотронулся до Билли, Манчини открыл глаза. Бакстер облегченно вздохнул.
– Вот, - он что-то сунул под нос Билли. Тот не рассмотрел, чуть отстранился, увидел один из шприцев, который раздобыл для Бакстера.
Хаймен хлопнул дверцей. Машина понеслась. Кружили минут пять.
– Куда мы?
– Манчини ослабил ремень - пряжка слишком жала.
Бакстер не снимал ногу с газа, выворачивал руль так резко, что казалось вот-вот его руки переплетутся.
Ш-ш-ш… Завизжали шины. Машина замерла. Запахло жженой резиной. Бакстер толкнул Билли: пойдем!
Манчини неохотно вылез из машины.
Прямо перед ними тускло светилась витрина небольшого магазина. Тлела вывеска: «Птицы. Рыбы. Мелкие звери».
Кулаки Бакстера замолотили по толстому стеклу. Звон! Грохот! Манчини попытался оттащить друга.
– С ума сошел!
Бакстер оттолкнул Билли, затарабанил с удвоенной силой.
Шум невообразимый!
Манчини пытался, что-то предпринять, оттащить Хаймена.
– Хозяйка, наверняка, спит в трех кварталах отсюда. Магазин на сигнализации. Сейчас примчатся меднобляшники и покажут нам…
Бакстер на минуту замер, видно устал, повернулся к Манчини
– Хозяин живет здесь. Я знаю. Я покупал у него попугаев… Для Салли… Сквалыга, сейчас вылезет…
В магазине вспыхнул свет. Появился заспанный тип. Сразу узнал Бакстера. Улыбнулся. Любил богатых клиентов, прощал им взбалмошность и нарушение покоя, лишь бы платили. Скрипнула дверь. Манчини услышал голос Бакстера:
– Что у вас есть из мелкой живности?
Хозяин начал перечислять. Манчини казалось, что он в сумасшедшем доме. Среди ночи вытащить человека из кровати и выпытывать у него что-то о живности. Бред. Бакстер шевелил губами, напряженно прикидывал. Манчини
Хозяин скрылся. Через минуту, задыхаясь, поднялся из подвала. Бакстер метался между машиной и магазином, распахнул побежал к прилавку. Манчини увидел, как Хаймен зажал под мышкой отчаянно хрюкающее существо и протянул хозяину пачку замусоленных кредиток. Хозяин крякнул насчет того, как здорово получать наличными и как плохо, что все об этом позабыли из-за проклятых карточек.
Бакстер пробормотал что-то на прощание. Хозяин поклонился: для клиента, как мистер Бакстер, он готов хоть по три раза кряду вскакивать среди ночи.
Хаймен швырнул поросенка, поросшего густой черной шерстью, на заднее сидение - сверкнуло белое брюшко - и снова вцепился в руль. Поросенок вопил нещадно. Манчини ни о чем не спрашивал. Все и так разъяснится, скорее раньше, чем позже. Подъехали к дому Бакстера. Хаймен рассчитал официантов, проследил, как их машина скрылась за первым поворотом, и только тогда потащил живой товар в дом. Манчини подошел к столу, отрезал толстый кусок холодной баранины, съел, запил шампанским.
– Может, объяснишь, что все это значит?
Бакстер открыл коробку с морскими свинками, из шкафа выгреб ножницы, хотел выстричь клок белой шерсти, понял - ничего не выйдет - короткая; сбегал за бритвой, выбрил пятак кожи, прижал шприц. Зверек несколько раз дернулся и замер. Бакстер затравленно посмотрел на Манчини,
– Я подумал препарат не сработал, может липа? Ничего такого с сердцем не происходит.
– Он пнул ногой тельце зверька.
– Мелкота, могла подохнуть просто от страха. Сейчас займемся хряком.
Он забыл, что минуту назад выпустил поросенка и сейчас начал преследовать шарахающееся существо по всем углам.
– Понимаешь, - время от времени переводя дыхание, выкрикивал Бакстер, - я сразу подумал, что Салли может щебетать только, если препарат липовый…
Манчини наконец сообразил, чего хочет друг. Проверки! Предложил ему мяса, тот отказался.
Через минуту Бакстер изловил поросенка. Еще через пять - тот лежал без движения. Бакстер плюхнулся прямо на пол, обхватил голову руками:
– Кошмар. Если бы твари не сдохли, тогда понятно - Салли в полном порядке, но… - он со страхом посмотрел на зверьков, - раз так, значит, дело еще хуже. Может она звонила прямо оттуда?
– Он ткнул в потолок толстым пальцем.
– Я всегда подозревал, что Салли не женщина, а дьявол.
Манчини проглотил еще кусок, опрокинул бокал, поднялся, тронул поросенка носком ботинка.
– Ерунда. Все образуется. Не психуй. Что все-таки она сказала?
Бакстер снизу вверх зыркнул на Манчини, показал головой: если б с тобой разговаривали жены с того света, посмотрел бы я на тебя, бодрячок. Бакстер перевернулся на живот и зарыдал.