Тонкости эльфийской социологии
Шрифт:
– О! Значит, мне следует сказать Иру спасибо за его ревность? – невинно осведомился я, пристально глядя на девушку.
Мне оставалось лишь уповать на её сообразительность. Давить на Ира простой ревностью было бы слишком топорно и от этого, скорей всего, не продуктивно. Он ведь не дурак, вестись, как лох, на такие очевидные провокации. Но, если ему припомнить его собственные на первый взгляд невинные грешки…
– 'Я беременна?' – невинно осведомилась Ника.
И тут очнулись остальные колокольчики.
– Что?! – взвыл – кто бы вы думали? – Алый.
– Это не Ника беременна. Это я ему сказала, когда пробралась в ту ночь к нему в квартиру.
– Постой… – перебил её Том, – ты сказала? Но ведь тогда ты была парнем, а Ира…
– Мной был Ириргавирус, – пропела Ира. Да, интересно
– Слушайте, может, хватит, – взвился Ир и попытался вскочить, но я вовремя успел с силой надавить ладонью ему на грудь и он снова плюхнулся на подушку. Пристально посмотрел на мою руку, потом в глаза, намекая, что такое положение его не особо устраивает. Но мне в этот момент было уже плевать на все его намеки. Я сделал вид, что не замечаю их.
– Постой, – сказал я, обращаясь снова в Нике, – А как вы вообще так оперативно узнали о моем существовании?
Девушка замялась. Тогда к ней подсела Иля и почти ласково обронила.
– Мы все свои, забыла? Мы не скажем даже Камю.
– А Великой Матери Рим-Доль?
– А она тут при чем? Ваше тайное общество действует только на территории федерации или нет?
– Да. Просто…
– Мы своих в обиду не даем, – поддержал темную Рутберг.
– Но ведь мои товарищи – они еще не ваши, – рассудительно заметила мерцающая, все еще колеблясь.
– Хорошее слово – 'еще', – произнес я, словно между прочим. И тогда она решилась.
– У Елесиониса дядя в университете работает. Только я его никогда не видела и, понятие не имею, кто он – преподаватель или из обслуживающего персонала…
– А Елисе… ну, в общем, этот парень, он кто?
– Судя по имени, дракон, – подала голос Гарри и обратилась к Ире, – Зеленый?
– Почему ты так решила? – спросила у подруги Фа.
– 'Ионис' – в переводе на общий язык, 'зеленый'.
– А! – протянул ифрит.
– Так, что, правда? – спросил я у мерцающей. Та кивнула.
– Твой парень?
– Нет. Моего зовут Павелецирус, он такой же мерцающий, как мы с Иром.
– Это и так понятно. У вас у всех имена на 'рус' заканчиваются, поэтому не разберешь, парню оно принадлежит или девушке, я правильно понял? – озвучил я свои наблюдения. И мне ответил, как не странно, не кто-нибудь, а Ир.
– Правильно, – вот тогда я опустил на него глаза. Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Потом он очень медленно поднял руку и запустил пальцы в мои волосы. Этот жест заставил меня напрячься. Но я виду не подал. А мерцающий, вдруг заговорил совсем не о том, что мы только что обсуждали, – Я хотел спать отдельно, потому что знал, что ты заметишь. Но меня бесит, что ты заставляешь меня ревновать из-за этого.
– Так в чем же дело? – невинно осведомился я, не сдерживая улыбку – Просто не ревнуй.
– Придушу, – на полном серьезе заявил он, но развить тему не смог.
Дверь каюты распахнулась и прямо с порога раздался жизнерадостный мужской голос.
– А вот и я! Доктора для мерцающего вызывали?
Глава 2
На дирижабле завелись полуночники
Ир
Я сделал все, чтобы этого не случилось. Но, оказалось, что этого недостаточно. Как нарочно, судьба преподнесла за один день слишком много сюрпризов. И вот сейчас я лежу ничком под рукой Андрея, который толком и сообразить ничего не успел, как я перекатился на живот и спрятал лицо в подушке. А все потому, что знаю, кто мог так беспардонно ввалится в каюту к совершенно незнакомым людям, эльфам и представителям прочих народностей и назваться при этом доктором для мерцающих. Айбилирус Хам-из-Рук на самом деле долгое время отсиживался в Чаще Лис на должности штатного лекаря при академии. Но после того как я высказал деду все, что думаю об исследованиях его друга, тот ушел ещё до того, как я сам нашел в себе смелость покинуть Чащу. Я до сих пор считаю, что был прав. Нельзя видеть в детском развоплощении болезнь. По крайней мере, физическую. Сейчас, после встречи с Андреем, мне все чаще кажется, что в том споре были неправы оба. И я, и дед. Он придерживался теории Хам-из-Рука, я же настаивал на том, что вылечить это эликсирами и прочими примочками нельзя. И вообще, это просто издевательство, подмешивать воду, в которую превратились неправильно мерцнувшие дети, всю эту дрянь сомнительного происхождения. А потом я задержался в переходном состоянии дольше обычного и наговорил им обоим гадостей. Жестоких, но правильных, как я до сих пор считаю, гадостей. Поэтому Айбилирус ушел. Но я никак не ожидал, что судьба снова сведет нас вместе сейчас, когда я сам в полу невменяемом состоянии, так еще и путешествую в столь странной компании. И, разумеется, уже привычно моя самая главная головная боль – это Андрей.
Мне следовало сбежать на палубу и побыть какое-то время там, пока они тут развлекали себя мультфильмами. Я так и собирался сделать – улизнуть, пока никто не увидел. Но именно в тот момент, когда я окончательно уговорил себя подняться и выйти, сославшись на малую нужду, Андрей перебрался с пола, где сидел вместе с колокольчиками, на кровать. И так уютно на ней устроился, что ноги сами принесли меня не к двери, а к нему.
Я знал, что это не мои желания. Это инстинкт самосохранения, которому любое существо призвано следовать даже в ущерб собственным осознанным порывам. Мне нужно было находиться рядом с ним, просто физически необходимо. Синхронизация давала о себе знать, слишком быстро войдя в завершающую стадию. Я испытывал трудности с мерцаниями, я плохо соображал, мысли все время путались, и постоянно хотелось злиться. Рвать и метать, терзать когтями, выпускать клыки и неизвестно что еще творить. Я пытался сдерживаться, но самому мне это было почти не под силу. А тело требовало свое. Да, мое изменчивое и непостоянное тело, а с ним и гибкий, легко подвластный изменениям разум.
Андрей был единственным моим ориентиром, который одним своим прикосновением или просто находясь рядом, не прикасаясь, мог успокоить меня, угомонить жажду мерцаний, которая могла в любой момент превратиться в манию. Я видел мерцающих, с которыми такое случалось. Они меняли мерцания каждые пять-десять минут до тех пор, пока не выдыхались и не падали без сил или еще того хуже –замертво. Я не хотел себе такой судьбы. Но и не желал признаваться в собственной слабости. Не при колокольчиках, и не Андрею. Только не ему. Я до победного рассчитывал справится со всем самостоятельно, без посторонней помощи.
А потом он сам ко мне прикоснулся. Это была его личная инициатива. И тело среагировало помимо моей воли. Я, правда, этого не хотел. Поэтому был вынужден действовать по обстоятельствам. Люлить, тянуть время, умалчивать правду. Зачем я это делал? Просто не хотел сдаваться без боя. Глупое, незрелое упрямство, но из-за этого парня я уже совершил столько глупостей, что еще одна почти незаметная строчка в этом списке, как я тогда надеялся, ничего не изменила бы.
Но я переоценил себя. Сейчас я это понимаю, но тогда, единственное, что я смог сделать, когда так внезапно в каюте появился Айбилирус, – это не разозлиться. Несколько первых секунд после его появления решили все. Я спрятал лицо в подушке, надеясь, что он меня хотя бы не узнает. Я с силой сжал зубы и приказал себе успокоиться. Тогда я еще не знал, что случится буквально через несколько минут. Возможно, оно и к лучшему. А тем временем, надо мной раздался знакомый голос. Андрей вместо вопроса – 'а вы кто, собственно, такой?' и прочих вполне логичных в этой ситуации слов и действий, неожиданно радостно возвестил, не дав никому из колокольчиков и слова сказать.
– Вы-то нам и нужен! Вы тоже мерцающий?
– Не стану скрывать, это так, – с должной ноткой пафоса в голосе объявил Айбилирус.
Но в их с Андреем обмен любезностями вмешалась Иля.
– Почему не станете?
– Потому что на этом корабле именно вы гости, а я у себя дома.
– Думаете, это помешает нам… – начала темная, но её решительно перебил Андрей. Вечно ему неймется!
– Потом будете сферы влияния делить, – отрезал он непривычно властным тоном, – Посмотрите на это, – добавил психолог после секундной паузы, и я снова почувствовал его руку на своей спине, но на этот раз для вящее убедительности он еще и тунику на моей пояснице вверх задрал.